Поклонившись жертвенному камню,
Мы невольный совершили грех
И едва избегли Божьей кары.
Но от бед прикрыла нас руками
Коченьга – деревня на бугре:
Тополя, собаки в конуре,
Изгороди, избы и амбары…
Плот наш, налетевший на топляк,
Жалобно поскрипывал под нами.
Катер сел на сухонскую мель.
Впрочем, неудачи – добрый знак:
Значит, кто-то там, за облаками,
Сжалился над нами, дураками,
И устроил эту карусель.
Коченьга – деревня на бугре.
В имени – речное окончанье.
Жителей – десяток или два.
Огороды, сети во дворе,
Мужиков степенное молчанье.
Лишь порой – скупые замечанья:
Тихие, негромкие слова.
На песке усталые плоты –
Словно умирающие рыбы.
Ветер пробирает до костей.
В подсознанье робкие мечты:
К печке бы, подальше от воды бы –
Наблюдать кроватные изгибы
Под шумок последних новостей.
Но молчат степенно мужики.
Я со вздохом говорю: «Давайте
Костерок пожарче разведем».
Мужики роняют: «От реки
Вы к утру застудитесь. Вставайте.
Мы вам дом откроем. Ночевайте.
Только осторожнее с огнем».
Коченьга – деревня на бугре.
Мы ползем со спальными мешками
По крутой разбитой колее.
Словно устюжане по Югре,
Облака плывут над головами.
И луна огромная над нами
В звездное закована колье.
Вот и дом. Потрескивает печь.
Мы лежим вповалку и болтаем
О добре, о славе, о любви,
О работе, о газете «Речь»
И о том, как много мы теряем,
Представляя жизнь гранитным раем
За экранной плоскостью ТV.
Дом затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я курю и думаю о Боге.
По реке серебряные блестки
К сумрачному тянутся песку.
Старый пес с плешиной на боку
Дремлет у обочины дороги.
На траве – холодная роса.
Сена стог у ветхого забора.
Я забыл, когда в последний раз
Был один. Хотя бы полчаса.
Даже ночью суетливый город
Маленькими звуками распорот,
Выставлен огнями напоказ.
Ну а здесь под небом на заре
В тишине загадочной и древней
Я один под божьею рукой…
Не забыть бы о твоем добре,
Коченьга – деревня на бугре,
Маленькая русская деревня,
Спящая над Сухоной-рекой…