В этой тихой обители
за туманными склонами,
под большими колоннами -
престарелых приют.
Будто их мы обидели,
бродят люди осенние,
обретая спасение,
тишину да уют.
А места здесь печальные:
всё болота да старицы,
да деревья случайные,
будто вехи в пути.
А края здесь открытые,
душ усталых прибежище.
Кроме мест этих, где ж ещё
им покоя найти?
В этой тихой обители
на пороге забвения
так тягучи мгновения,
так уныл листопад.
Как усталые зрители,
в темноте задремавшие,
плачут клёны опавшие
невпопад и впопад.
Обделённые ласками,
лизоблюдством и льстивостью,
люди ложью да сказками
по привычке живут.
И, роднёю забытые,
ими же обеспеченной,
сытой да обесцвеченной,
всё они что-то ждут.
В этой странной обители
над застывшими водами,
под старинными сводами -
одиноких приют.
Кто-то - в сталинском кителе,
кто - в обкомовском платьице,
кто в пальтишке горбатится,
всё снуют и снуют.
И с партийною песнею
идеологи бывшие
отмечают то пенсию,
то уход в никуда.
Путь в Утопию кончился,
несмотря на пророчества,
тупиком Одиночества,
ожиданьем суда.
В этой тихой обители,
где фасады обшарпаны,
где паркеты зашарканы,
где цековский приют,
вы их все, верно, видели:
бродят люди осенние,
обретая спасение...
Кто - в аду, кто - в раю.
Москва
28.12. 1999 г.