Нас встречает постель между дней пересадкой,
мы ныряем в тепло её нежности сладкой,
в пуповину судьбы, где прошедшего нити
с наступающим завтра в единое свиты,
обольщая возможным мечтающий разум,
но никак не слагаясь в понятную фразу.
Плоскодонка Харона и страх перед гробом,
и берлога, в которой тепло под сугробом,
и Эдем - где то грезы, то ласки, то книги,
на срамном нашем "Я" листик ласковой фиги,
- это все разновидности, формы постели,
там мы все причащаемся, словно в купели.
Это ключ к пониманию нашей природы,
это рубка, где спрятан штурвал парохода,
это выход в нирвану, в безумье, бездумье,
в нашем хрупком сознанье невидимый тумблер
между счастьем и горем... И пункт отправленья -
это тоже она. И часовня моленья,
и станок палача, и желания морфий:
не найдешь своей дозы - и быть катастрофе.
Что ни ночь - то она: в общежитьях и дома,
в поездах и больницах, в лесу и хоромах,
во дворце и тюрьме. Там, где сраму не имут,
там, где любим, и где мы, порою, любимы.