Презренней нет работы палача!
Да и работой труд назвать сей трудно;
Но вешает он нас не сгоряча –
По нашим приговорам и прилюдно…
Ждем смертника, кто плача, кто крича…
Выходит он босой, по пояс голый,
В руках дрожит последняя свеча,
Судья читает приговор суровый.
К нему монах идет, тряся крестом,
Где точно так же смертник нарисован,
Распятый сын, ниспосланный отцом, –
Такой же жребий многим уготован.
Последняя молитва свершена,
Он на коленях, голова на плахе;
Душа давно уж богу отдана,
Осталось тело, всё в животном страхе.
Широкий взмах – топор блестит
И голова в мешок летит…