Желая тайны мира распознать,
содрал слюду я с каменной стены
и солнцем выжженные дни
раздели мне мои дворы,
чтоб их уродства показать.
Вот в жирной масляной грязи
собаку резали бомжи,
а шкуру и кишки в крови
в себя крошили воробьи.
Повсюду мусора ковры,
на них – нарядные гробы
и снятся в них лежащим сны
о скоротечности любви
в безмозглой вечности пространства.
А в круг от них – те слёзы пьянства,
что льют подсчитанные дни
на мельницу трёхмерного убранства
ещё живых на языки.
Вот пацаны в заломаных фуражках
в кружке на корточках судьбы,
а мать-земля, что между ними,
полна окурков и слюны.
Солдат российского масштаба
сопливо-бледный, как платок,
гонимый голодом,
с прохожих
к концу дня деньги соберёт…
Как надоело осознанье
мне
ужасов дыры дневной!
Вновь растворился я в работе,
как месяц в роскоши ночной.
Но память о стране больной
мне всё ещё туманит разум
исдохшей крысой под ногой.