...Спрыгнув с подножки, он прошелся и несколько раз присел, разминая затекшие за время двухчасового сидения, ноги. Обошел вокруг ящика, посмотрел следы, потом повернулся и зашагал обратно. Не доходя метров десять, вдруг насторожено остановился и, глядя под бак, потянулся рукой к прикладу ружья.
...- Аркадьич!
...Я высунулся, посмотрел вниз. Медведица лежала в той же позе, но бока ее ритмично поднимались и опускались. ОНА ДЫШАЛА!!! ПОЛУЧИВ ДВЕ ПУЛИ В ГОЛОВУ, ОНА ПРОДОЛЖАЛА ДЫШАТЬ, А ЗНАЧИТ, СЕРДЦЕ ЕЕ ПРОДОЛЖАЛО БИТЬСЯ.
Вова снял ружье.
...- Оставь, - вяло сказал я, - это сейчас кончится.
...Вылез из трактора, походил вокруг. Ощущение удовлетворения, от того, что все обошлось, и мы справились, стало сменяться ощущением непонятной тревоги. Выкурил еще одну папиросу. Обошел трактор. Она дышала. Чувствуя, поднимющееся откуда то изнутри омерзение к тому что сделал, медленно снял с плеча карабин, передернул затвор и, приставив ствол к левой лопатке - тому месту, где должно находится ее, все еще бъющееся, сердце - выстрелил. Дыхание прекратилось…
...Я забросил на плечо карабин прикладом вверх и пристально посмотрел на Вову, он опустил глаза, потом отвернулся и полез в карман за «Беломором»
...- Ну, вы прям как над телом погибшего фронтового товарища, - раздался вдруг сзади бодрый голос Василия, тракториста «дэтэшки»
Мы оба повернулись. Лицо у Васьки было вспотевшее и красное. «Молодец, - подумал я, - выстрелы услышал - бегом рванул»
...- Вы почему не в лагере? – Вдруг перейдя на официальный тон, раздраженно наехал на него Вова. – Вам что было приказано?
...Василий, словно не слыша обращенных к нему слов, спокойно подошел к туше, потрогал ее сапогом, потом, положив на землю мелкашку, наклонился, руками приоткрыл пасть медведицы, посмотрел клыки.
...- Старая, - сказал он и добавил, - да, пожалуй таких размеров я даже на Ангаре не видел. Затем повернулся к Вове.
...- Не парься, Игорич, вы салажата в этом деле, а я первого медведя убил, когда мне еще шестнадцати не было, Аркадьич в это время пешком под стол ходил, а ты под табуретку. Ну не мог я вас оставить. Час промаялся, потом следом пошел. В лагере все тихо, только Аникиенко теперь с фингалом под глазом ходит, что б панику не наводил и народ увольняться не блатовал.
...- Это ты зря, - вмешался я, - «собака лает – ветер носит», а драка в отряде - последнее дело.
...- Да какая там, драка, - усмехнулся Василий, - так …Я выразительно посмотрел на его здоровенные кулаки.
...- Ладно, кончай базар, - перебил нас Вова, - подшнурков «добирать» надо.
...- Может не,.. - заикнулся я.
...- Надо, Аркадьич, самому жалко, но надо, - Василий говорил, взвешенно и спокойно, - сам знаешь, ниже по реке в семи километрах база, где на всю зиму остается один сторож. В берлогу они не залягут - матери нет, научить некому. К ноябрю, это будет пара, приличного размера шатунов. И когда пропитание в тайге для них кончится, придут туда; первым делом, сожрут собак, а уж без собак, им его скараулить - плевое дело.
...- Залезай, - Вова открыл дверь «дэтешки», - там места как раз на троих.
...- Да? А и я не знал, - усмехнулся Василий и полез следом за мной.
...Они появились с той же стороны, куда убежали за полчаса до этого, осторожно, почти крадясь, периодически привставая на задние лапы и вытягивая шеи, словно пытаясь разглядеть, вдруг неизвестно куда исчезнувшую, мать. Когда осталось метров пятьдесят, я, взяв за цевье карабин, вытащил из него обойму и положил в карман, затем выдернул затвор и, положив его туда же, демонстративно отвернулся, уставившись в боковое окно. Василий хмыкнул. Вова покосился на меня и, недовольно пробурчав себе под нос - «интеллигент херов», выстрелил картечью.
...Один медвежонок остался лежать бурым холмиком на дороге, а второй перепугано ломанулся влево, в кусты. Он метался по зарослям наугад и мы слышали, такой жалостный тоненький скулеж, что я закусил губу, Василий нахмурился, а Вова громко выматерился и полез из трактора, со словами « Щас прочешем кусты»….
...Он вышел на открытое место, а меня с Васькой послал в обход, «выгонять» и «пугать». Мы минут пять потрещали по зарослям, и вдруг, почти мне под ноги, выскочил малой и замер. Я воровато огляделся - не видят ли ребята и, подняв суковатую палку, швырнул в него.
...- Пшел на х….! Медвежонок юркнул в кусты.
...- Что у тебя там? - подозрительно крикнул Вова..
...- Да, зайца поднял, - не моргнув глазом, соврал я…
...- Ладно, давай в лагерь, - устало махнул Вова рукой, - считай вторые сутки не спим, не жрем нормально.
Видно было, что, не смотря на свою упертость и двужильность - он едва стоит на ногах.
...Васька сел за рычаги, подогнал «дэтэшку» к стоявшим в сторонке небольшим тракторным саням, на которых с вертолетной площадки возил горючее для буровой, прицепил их, развернулся и подъехал к туше. Подложив толстые лиственичные слеги, матерясь, пыжась и тужась, втроем с трудом перекантовли тушу на сани. Затем подъехали и забрали малого.
...- Садись, Аркадьич.
...- Нет, я пройдусь, а то что-то мутит меня от этой охоты, - отказался я, - на, карабин, в кабину кинь. На хрена он мне теперь.
Опять пошел дождь. Я сунул Вове карабин и, взяв у него дождевик, накинул его как бурку, застегнув на верхнюю пуговицу.
...Дорога была сильно разбита, и трактор еле полз. Я шел следом, стараясь ступать по обочине. Перед моими глазами на санях тряслась мертвая медведица, даже после смерти своей, одной лапой обнимавшая убитого ребенка. Не застывшая еще кровь, собиралась на поверхности саней небольшой лужицей, размывалась дождем и уходила в щель между досками, смешиваясь с грязью. И от того, что она больше не казалась огромной, страшной и опасной, мне становилось все хуже и хуже, хотя умом понимал, что у нас не было другого выхода и хорошо, что все обошлось без последствий.
...Дождь припустил сильнее и, в какой-то момент, его капли, стекаюшие по моему лицу, показались мне на вкус солеными.
...Потом дорога стала лучше и «дэтэшка» ушла вперед.
...Когда я пришел в лагерь, дождь кончился и выглянуло заходящее солнце. Вова с Васькой успели снять шкуру с малого, и растянуть ее на большом самодельном щите из горбыля, по которому Вова периодически пристреливал свою мелкашку, и занимались свежеванием и разделкой туши медведицы. Вокруг с виноватым видом толпился народ, пытаясь «помочь» и «подсобить».
...Вова уже успел вкратце рассказать «как было», поэтому на меня смотрели с уважением.
...- Иди, Аркадьич, - сказал Пашка, - чаю попей и бифштекс натуральный съешь, там на кухне, мы уже свежанинки из малого нажарили, а то сутки, считай не жрамши ходишь.
...Толком не « жрамши» я ходил даже больше, поэтому зашел на котлопункт, налил себе чаю и, взяв с протвиня, небольшой кусок жаренного мяса, попытался его съесть заедая хлебом. Допил чай... Потом пошел к реке нахлебался воды, зачерпывая ее ладонями и, отойдя в кусты, что бы никто не видел, сунул два пальца в рот. Меня вырвало.
...Вернувшись, услышал вдруг занудливый голос Аникиенко, потягивающего чифир возле кострища.
...- Эти начальники совсем оху..ли, медведиц кормящих и медвежат молочных убивают. Скоро в тайге вообще ни х..я не останется.
...- Что?!!!! Что ты сказал?!!! Сука!! Козел е..анный!! – Заорал вдруг я, и сжав кулаки пошел на него. Он побелел как мел и попятился.
Подскочивший Василий схватил меня за руку.
...- Остынь, Аркадьич! Не царское это дело, он свое получил, а будет физдипеть, еще получит, - и, повернувшись к Аникиенко, рявкнул, - тебе второй глаз «закрыть», что ли?!!!
...Аникиенко испуганно схватил кружку с остывшим чифирем, исчез в своей палатке…
...- Шкуру забирать будешь? - Спросил подошедший Вова, руки его были в крови, -Ты стрелял, значит она твоя.
...- Засунь ее себе в,.. - буркнул я. – Все спать пошел!
Отойдя метров десять, повернулся к Вове и добавил, постепенно успокаиваясь..
...- Ты вот что, сделай несколько срезов с мяса и посмотри в бинокуляр, что у тебя в палатке стоит, на предмет личинок трихинниллеза, а то опять в Институт Тропической Медицины загремим, как в 1979 году.
Вова засмеялся.
...- Да я уже все посмотрел, Аркадьич. Если ты помнишь, я тогда один из немногих оказался, кто не заболел. Все чисто. Да и не дам я вам сырокопченое жрать, как тогда. Нормально варить и все..
...Дальше сезон продолжался без особых приключений. Горняки, уматываясь до бесчувствия на шурфах и канавах, в охотку трескали мясо. Тем более, что в стране начались послеперестроечные события и снабжение в тот год было не очень. Примерно через неделю в траншеях полезли огромные кристаллы пъезокварца, и к нам на участок зачастило экспедиционное начальство, Кормили мы всех гостей исключительно медвежатиной, а спирт они привозили свой.
...Под конец к нам заявился аж главный геолог Объединения, специально прилетевший из Москвы. Походил по участку, по канавам. Посмотрел кристаллы, упаковнные в ящики, сложенные на вертолетной площадке, для отправки в Поселок, в обогатительный цех.
Вечером, выпив спиртику, настоенному на бруснике, и закусив жаренной медвежатинкой, сказал вальяжно.
...- Ну что, молодцы хлопцы, готовьте дырки в лацканах под ордена, месторождение будет приличное.
...«Спасенный» мной медвежонок еще долго шкодничал и хулиганил на участке, воруя по мелочи продукты из шалашей и пугая наиболее боязливых. Потом к нему привыкли и, даже пытались приручать, потихоньку подкармливая. За что Вова, совершенно справедливо, всех гонял и грозил увольнением, объясняя, что «зверь, он и есть зверь, что ему в голову шарахнет - неизвестно, и что ему, уже прилично подросшему, кишки на лапы намотать любому из нас- пять секунд делов»
...Где то, в конце августа, когда ночи уже стали темными и все работали только днем, по-видимому на рассвете по участку прошел большой медведь, оставив когтистые следы на дороге, и, как водится, возле буровой. Ничего не тронул, даже продуктов в шалашах, просто до них не дошел. Но на буровой он, зачем то, выдрал кожух вентилятора и «разобрал» на мелкие части Вовину электробритву. Вова ленился бриться станком, а на буровой был генератор 220 вольт.
...Медведь прошел по участку всего один раз, но после этого малой куда то исчез. То ли он пуганул его, то ли сожрал- у медведей бывает и такое, то ли увел с собой - неизвестно.
...Обещанных орденов мы с Вовой так и не дождались - в стране наступил окончательный бардак, экспедиция стала сворачивать объемы и потихоньку разваливаться и точный подсчет запасов на участке так и не сделали.
...Потом я уволился, насовсем уехал с Севера и полностью сменил профессию….
...Пятого апреля две тысячи шестого года, на Митинском кладбище, я подошел к заваленному цветами гробу, в гробу лежал Вова. Я наклонился, поцеловал его в ледяной лоб и заплакал…
-
-
-