Джерард М. Хопкинс
Несколько стихотворений
*
Звездная ночь
Смотри, смотри на звезды! Вверх, на небеса!
Смотри на в воздухе парящий огненный народ!
На круги городов и фортов средь высот!
Внизу, в лесах алмазный лог! Эльфийские глаза!
В палатах серых просек золотом лежит роса,
Разветрен светолуч! И тополь пламя пьет!
Пугает поселян голубок-хлопьев лёт!
Отлично! На продажу все, доступны чудеса!
Возьми тогда! Купи! – Что? – Милость, мир, мольбы.
Глянь, глянь: то Мая месса, словно меж ветвей!
Глянь: Мартовский бутон, подобье желтых ив!
Сарай - на самом деле; мягкие снопы
Внутри. Невесту скрыл забор оградою своей –
Христос, Христос там, Мать и весь собор святых!
***
Как будто чуждый жизнь, судьбу мою кладет
Меж чуждыми. О милые мои отец и мать,
Сестра и брат – я вас в Христе готов принять,
И он мне мир и меч, боренье и полет.
Ты, Англии, жена творящей мысли и оплот
Для сердца честный – не готова внять,
Когда прошу, когда не стану; и занять-
Е трудное – расслабиться, где часто бой идет.
В Ирландии я ныне, трижды под покровом
Уединенья. Я лишь в удаленье рад
Дарить и брать любовь. Какое только слово
Премудрое, растопит неба клети странный хлад
Иль ада зов утишит. Одинок я снова,
Храня не слышу, слыша не внимаю – шаг назад.
***
Оксфорд Дунса Скотта
Град башенный, ветвистый между башен,
Кукушкозвучный, колокольный, птицепевчий, речкоокруженный,
Весь в пестроухих лилиях; в ком раз и навсегда заворожены
Все силы, взвешены вокруг домов и пашен.
Твой край кирпичатый и горек стал и страшен
Окрестности – природе, красотою приземленной,
Но чудной; на проросток наглый изумленно
Глядят – село, сарай, стада и луг, цветком украшен.
Но ах! Вдыхаю, выдыхаю тем же хладом,
Что он; среди таких же трав ходил, и вод, и стен
И он, кого из всех сильней душа мнит видеть рядом;
Реальности ревнитель редкостный, взамен
Границ родных рад вызов бросить Риму и Элладе;
Кто Францию Марии беспорочной отдал в плен.
***
Проснувшись, чую духом тьму, не день.
Что за часы, о что за черные часы мы провели
В ночи! Где ты бродило, сердце, и что видело вдали!
И боле предстоит, коль всюду мрака сень.
Скажу при всех. Но слово – мысли тень:
Часы – то годы, жизнь. В глазах печали блик,
Крик без конца, крик писем, что пришли
В даль, к другу – а ему ответить лень.
Я желчь, я выгорел. Слова из Божьих уст
Добавят горечи в меня. Я – только вкус.
Проклятие в костях, плоть полнит, в венах тлеет.
Закваска духа тесто портит. Зри искус –
Пропащим стало «я» бичом; как я мечусь,
Так им дрожать, потея. Но страшнее.
***
Величие Бога
Мир переполнен весь величьем Бога.
Оно огнем блистает, позолоченным листом,
И, как в давильне масло, в запахе густом
Повсюду. Почему страшащихся немного?
Прошли, прошли, прошли народы по дорогам,
Истощены делами, ранены, запятнаны трудом;
Впитав людскую грязь, и вонь смешав с песком,
Пуста земля, и сбитые ее не топчут ноги.
Но этом вовсе не истрачена природа,
И свежесть обитает глубже всех вещей.
Пусть звезды утонули в мраке небосвода –
С востока утро зазвенит еще светлей,
Ведь Дух Святой над зреющим приплодом
Ах! чудные крыла простер и грудью лег своей.
***
Весна и осень
Маргрет, что ты тоскуешь,
В Златороще листьев взыскуешь?
Листья, как вещи людские, тебя
Тревожат, в новые думы вогнали - понял тебя?
Ах! Как станет сердце старее,
То на все воззрит холоднее,
Раз от раза, не тратит и вздоха
Что в мирах пустолеса царит листосоха;
Но тоскуешь, и знаешь, ЧТО плохо.
Не важны, дитя, имена и знаки:
Горя исток всегда одинаков.
Ум не знал, и язык сказать не пытался,
Но сердце слышало, дух догадался:
На гниенье здесь всяк рожден,
И о том, Маргрет, твой стон.