Вдоль улицы каштановых свечей
развешаны нежнейшие початки,
с распоротыми пальцами перчатки
их трогают измятостью своей.
И, в общем-то, до первых до стрижей
осталось полнедели, полтетрадки…
Когда грозы вот так, как манны ждешь,
как вдохновенья – дышишь осторожней.
Так грохот улиц, откровенно ложный,
порой за начинающийся дождь
воспримешь… Заблуждение, но всё ж
предплечья обрастают птичьей кожей.
И вот однажды, слыша странный шум,
ты выйдешь на балкон под вечер или
под утро, и ударит запах пыли
в лицо, как несмываемый парфюм.
Ты, кажется, недавно был угрюм?
Тебе ничьи духи не подходили?
Теперь – дышать, ладоням – расцветать
под сыплющейся радостью горошин.
Пусть день внезапной влагой огорошен,
но тоже ждал, как божью благодать,
когда шальной и шумный, скомороший
начнется ливень и пойдет плясать.
И сделаются улицы длинней
прозрачней, точно камерные залы,
чтоб в каждом это бешенство хлестало
по струнам деревяшки тополей.
И коль тебе музык не доставало –
то слейся с этой, слейся с этой, слей…