Я заранее прошу прощения у владельцев сайта, но из-за невозможности опубликовать данное произведение на "Проза.ру" я размещаю его здесь.
Все совпадения - случайны.
Все прочтенное - плод фантазии автора.
Вот уже пятые сутки, как они шли по горам. Обходя любые обжитые и открытые места, сторонясь всех и вся. Шли тропами, по которым не каждый зверь рискнет пройти. Скрытность передвижения группы объяснялась степенью важности их задания. Им предстояло вытащить из плена душманов двух бывших, нет – не бывших, а двух военнослужащих Советской Армии. Да, уже нет СССР, нет Советской Армии, нет официального оказания военной помощи братскому народу ДРА (попросту говоря – не ведутся официальные боевые действия). Войска вывели уже в далеком 1989 году. А на дворе уже 1991. Ребята, по информации Министерства обороны РФ, находятся в плену с 1987 года. Четыре года… Четыре года родительского неверия в самое ужасное, четыре года родительской надежды и веры… надежды на спасение, которая таяла с каждым днём…
Состояние пленных являлось самым уязвимым местом во всей операции. Кроме того, что пленные появились в одном из кишлаков, где возможно провести боевую операцию по их освобождению, больше никакой информации об их состоянии доведено не было. Это внушало некоторые опасения, и рождало массу вопросов: каково состояние их здоровья? Смогут они сами преодолеть обратный путь в заданном темпе? Не сломались ли они психологически? А, может, вообще, приняли мусульманскую веру?
Ответов на эти вопросы у командира группы не было. Возвращение в условленное место сбора он строил с расчетом на ослабленное физическое состояние пленных ребят. Какое оно у них за четыре года? Он не мог знать, даже представить не мог. Но сделал запас на обратный путь в двое суток. Не ошибся ли он в расчетах?
Вопросы, вопросы, вопросы… Ответы на них он сможет получить лишь после того, как увидит этих ребят.
В своих бойцах он был уверен: сам отбирал по разным подразделениям ребят в свою роту, сам занимался с ними подготовкой, сам ходил с ними на первые задания. Присматривался, создавал группы из числа более сработанных пар. Группа, которую он вел, состояла из 10 человек. Каждый знал - что, когда и как надо делать. Нет, они не были профессионалами, в отличие от офицеров «Вымпела», все они бойцы срочной службы. От других солдат срочной службы любых других подразделений их отличала подготовка, ответственность друг за друга, сплоченность. Они не строили дачи генералам, не подметали плац, не занимались строевой подготовкой. Все свое время они проводили на полигоне и в командировках. Это были бойцы по духу и фанаты своего подразделения. Их не угнетали занятия в поле. Они понимали: больше пота на полигоне – меньше крови в бою. Они сами устраивали соревнования среди пар: лишь бы остаться в роте, остаться, чтобы заниматься настоящей мужской работой.
Много чего говорят про армию, не всегда хорошее и приятное. Но им было наплевать на злословия. Они знали свою работу и делали ее хорошо. Возможно, сказывалось и то обстоятельство, что все бойцы были либо детдомовские, либо из неблагополучных или неполных семей. Это была жесткая установка командования. И только в своем подразделении эти ребята увидели отношения чем-то сродни кровному братству. Отсюда и ответственность друг перед другом, ответственность в поступках и словах.
Во время операций, проводимых совместно с пограничниками, по обезвреживанию караванов с наркотиками и оружием, оттачивалось боевое мастерство групп и каждого. Что больше всего радовало Капитана: не было никакой эйфории от удачно проведенной операции у бойцов (чего он боялся в глубине души), просто четкий и подробный анализ действий каждого и группы в целом. За полтора года – двенадцать караванов и ни одного «двухсотого» или «трехсотого», легкие ранения и царапины – не в счет. Солидно.
Все считали Капитана «заговоренным счастливчиком». Он только усмехался, но не спорил. Он чувствовал свою ответственность: ему надо вернуть домой пацанов, живыми и здоровыми. Если этому помогают и другие, необъяснимые, силы – он не против.
Он знал, чем живет и дышит каждый его боец.
«Страд», «Страдивари» - снайпер. Молчун, любимец женщин, переживает каждый промах сильнее, чем уход женщины. За каждого сослуживца – в огонь и воду (впрочем, это качество присуще всем его бойцам). Не пьёт. За страсть к скрипичной музыке получил своё прозвище. Отличается абсолютным слухом: на слух и стреляет (промахов еще не было). Таёжник, охотник. Детдомовский.
«Музыка» - радист группы, позывной «Щедрый», он же санинструктор. Немного замкнут с виду, но стоит с ним завести беседу – заслушаешься. Немного романтик, пишет стихи (но от всех их скрывает, хотя все знают об этом). Отличный рукопашник – может вести бой с тремя противниками, не снимая рации. В свободное время предпочитает заниматься рукопашным боем или читать стихи. В стихах предпочтение отдает Есенину, Пастернаку, Гиппиус, Ронсару. Начав служить в Средней Азии, стал по иному воспринимать Омара Хайяма. Из не полной семьи: отца нет, мать и старший брат - алкоголики.
«Бес» - самый молодой из группы. С виду подросток 14-ти лет: маленький, юркий, подвижный. На брусьях и перекладине ему нет равных. Отличный рукопашник. Предпочитает работать с ножом и саперной лопаткой. С неброской внешностью, незаменим при проведении разведывательных мероприятий. Весельчак и балагур. Душа компании, за что ему прощаются многие шутки. Детдомовский. Мать живет в соседнем городе – наркоманка.
«Медведь» - сапер, минер и мастер на все руки. Добродушный малый. Не может сидеть без дела, всегда что-то ковыряет или ремонтирует. Любит шутить и не обижается, когда шутят над ним. Глядя на него, и не подумаешь, что он может сделать мину из любого доступного материала. Себя называет «пироман» - с детства любил конструировать и взрывать. С таким талантом лучше в армии, чем в тюрьме. Детдомовский.
«Сыч» - напарник Беса. Высокий и худой, при этом ест больше всех. Постоянный объект шуток напарника. Марафонец. Отличный разведчик и «ходячая аналитическая машина» (его прогнозы всегда совпадали с результатом). В паре с Бесом и ходят в разведку. Имитирует голоса людей и птиц так, что не отличишь. Отчим убил мать на его глазах, детдомовский.
«Храп» - борец. Из-за раздавленного носа храпит. Но, что удивляло всегда всех – только когда спит в казарме. Ни на одном выходе, ни разу ночью не храпел. Озлобленный на своих родителей, но мстить не собирается. Равно как и прощать.
При этом очень любит детей: где бы не встретил ребенка, у него всегда есть для него угощение. (Остается загадкой – откуда у него конфеты, при его зарплате).
«Моня» - второй снайпер группы. Фанат оружия и стрельбы. Знает все виды снайперского оружия принятых на вооружение, как в армиях мира, так и в других военизированных подразделениях. Стреляет из любого вида оружия. Предпочтение отдает пистолетам ТТ и армейскому Кольту. Детдомовец.
«Кот» - автоугонщик в прошлом. Знает и водит все, что может заводиться и ездить: от мототехники до автобусов и тракторов. Все свободное время проводит в автопарке и на автодроме. Родители погибли в автокатастрофе. Детдомовский.
«Эл» - бог электроники. Сигнализации, электронные замки, подключение к телефонным кабелям, постановка радиопомех, конструкция радиозапалов, ремонт любой радиотехники – не было ему равных во всей округе. Воспитывался бабушкой, которая умерла за месяц до его призыва в армию.
Ну, и собственно, Командир.
Все его бойцы знали о своем командире не меньше, чем он о них. Вырос и воспитывался в профессорской семье. Жил в Академгородке Новосибирска. Окончил школу с золотой медалью. Окончил консерваторию по классу фортепиано – на отлично. Уехал в отпуск по окончании консерватории. И только в конце сентября прислал родителям фотографию – он в курсантской форме. Окончил общевойсковое училище, факультет специальной разведки. Ему пророчили блестящую карьеру за границей (знание в совершенстве трех европейских языков, классическое музыкальное образование). Но он, пользуясь привилегией выбора (которую предоставляли для отличников) выбрал ТуркВо, г. Чирчик, 15 бригада спецназа ВДВ. Все были шокированы его выбором, некоторые, за его спиной, крутили пальцем у виска. Но это только вызывало уважение к нему в глазах бойцов. Успел захватить и Афганистан. Это поднимало его авторитет среди ребят вообще в заоблачные выси. Одно дело, идти на «боевые», когда командир имеет опыт, и совсем другое, когда у командира такого опыта нет.
Несмотря на то, что он был в Афгане, местность, на которой предстояло действовать, он не знал. Его, еще ТА, служба, проходила в другой провинции, на границе с Пакистаном. Сейчас предстояло действовать на севере Афганистана.
Но это нисколько не осложняло задания. Он знал горы, знал менталитет афганского народа, он знал, на что способны его бойцы.
К кишлаку подошли уже затемно. Бес и Сыч отправились на разведку. Медведь вскрывал сухпай. Страдивари и Моня – в охранении. Музыка – настраивал станцию для очередного сеанса и доклада. Командир разглядывал окрестности в бинокль, делал пометки на карте. Каждый занимался своим делом.
Вернулись разведчики. Докладывал, как всегда, Бес. Количество духов в кишлаке, количество машин, расположение постов, время смены постов, место расположения отдыхающих. Место содержания пленных и их состояние определить не удалось – ночь. Или в зиндане сидят, или в каком-нибудь из домов.
Приняв доклад разведчиков, определив время и состав постов охранения, командир дал команду отдыхать.
Еще не рассвело, а все уже были на ногах. Пока не спал утренний туман, командир решил подобраться поближе к кишлаку, откуда удобнее будет вести наблюдение. Добравшись до места и расставив охранение, командир дал указание разведчикам зайти с другой стороны кишлака и оттуда вести наблюдение. Еще сутки прошли. Но командир был доволен результатами. Удалось установить более точное количество духов в кишлаке, место пребывания пленных ребят, более того – удалось увидеть и оценить физическое состояние пленных – их выводили на работы.
Конечно, темп, на который рассчитывал капитан, они не выдержат. Зато они могли сами передвигаться, а это уже не мало в их ситуации.
Удалось установить, что в кишлак ведет всего лишь одна дорога, пригодная для передвижения на машинах, а вот из кишлака дороги уже не было – только тропы. Это немного облегчало задачу: заминировать подъездной путь легко. И, в тоже время, осложняло – невозможно перекрыть все тропы, ведущие из кишлака, заминировать тоже невозможно. Будем думать. И решение было принято. Минировались: дорога, как основная возможность подхода сил поддержки и все дальние от группы тропы - где растяжки, где МОНки. Понятное дело, что у группы не было такого количества взрывчатки, чтобы заминировать все тропы. Минировались наиболее часто используемые, их просто было определить.
Когда было покончено с подготовительной частью - минированием, определением места положения бойцов на рубежах атаки и прикрытия, распределены цели – было решено назначить операцию на закате. Как раз кишлак располагался на плато с западной стороны горы, так что лучи заходящего солнца будут слепить духов – это даст возможность ближе подобраться к кишлаку. А в сумерках (благо в горах темнеет быстро) Бес, Сыч и Храп подойдут как можно ближе к дому, где содержались пленные ребята. У них самая трудная задача – без шума вывести ребят. Кот и Эл – выводят из строя джипы душманов и совершают отвлекающий маневр. Страдивари и Моня осуществляют прикрытие группы захвата и отвлекающей группы. Медведь осуществляет минирование тропы, по которой они будут уходить. Музыка с командиром. Все, вроде бы, предусмотрели, расписали. Но вот, зная по опыту, капитан сомневался, что все пройдет гладко. Не бывает такого, чтобы все было хорошо. Как говорится, гладко бывает на бумаге.
Так и случилось, предчувствие не подвело капитана. Нет, его бойцы все сделали профессионально: тихо и без шума.
Бес с Сычом, орудуя ножами, сняли охрану дома, вывели ребят. Те, увидев трупы недавних охранников, быстро сняли с них «разгрузки» и подняли автоматы. И вот тут-то случился казус, который поменял весь сценарий операции. Видимо, ребята слишком много натерпелись, находясь в плену. Один из них, напялив на себя «разгрузку» и взяв автомат, тут же кинулся к домику, где жил главарь банды. На ходу вытащил гранату и бросил её в окно. После взрыва выпустил туда же длинную очередь. И тут было уже не до тихого ухода группы. Душманы сразу же проснулись и стали вести беспорядочную стрельбу, на постах тоже велась беспорядочная стрельба.
Пока еще беспорядочную, надолго ли?
Сыч схватил горе-героя за шиворот и потащил за собой к месту сбора. Благо у того опустел магазин, а перезарядить Сыч не позволил: не хватало, чтобы тот начал отстреливаться при отходе. Их пока не видели, и они, воспользовавшись этим моментом, стали отходить. Моня и Страдивари, меняя позиции, прикрывали отход Сыча, Беса, Храпа и освобожденных бойцов. Тут, уже почти в открытую, стали подрывать джипы и Эл с Котом, чтобы отвлечь внимание от группы с освобожденными ребятами.
Быстро сориентировавшись, духи поняли, что нападающих не так уж и много. Разделившись, стали вытеснять от джипов и строений группу прикрытия: Эла и Кота. Вторая часть духов стала работать по склону, где сидели Страдивари и Моня, капитан и Музыка. Группу с пленными они пока не видели. Их скрывали огромные валуны у подножия. Отправив к капитану освобожденных ребят с Храпом, Сыч и Бес стали прикрывать отход отвлекающей группы. Эл с Котом отходили ниже по склону, огибая кишлак.
Поднявшись по склону выше Сыча и Беса, они начали прикрывать отход всей группы. Сначала по склону вверх ушли Сыч и Бес. Поднявшись до капитана с Музыкой, Храпом и двумя бойцами, залегли. Потом вверх ушли капитан, Музыка, два бойца и Храп. Они поднялись до Медведя, который уже все подготовил для минирования тропы. Отсекая духов короткими очередями, дали возможность отойти и Элу с Котом, и Бесу с Сычом. Вся группа была в сборе. Медведь поставил растяжку на тропе, от взрыва которой должны были сдетонировать и МОНки. Отвечая короткими очередями, группа отходила вверх по склону.
Через пять минут внизу раздался мощный взрыв. Медведь удовлетворенно хмыкнул – значит, все получилось, как он и задумал. Взрыв остановил духов – двигаться в темноте, не видя растяжек, равнозначно самоубийству. Преследование прекратилось. Группа получила возможность оторваться и уйти. Они шли еще три часа в полной темноте, постоянно рискуя получить травму ног или нарваться на забытую мину со времен войны. Но Всевышний (Иисус? Аллах?) был на их стороне: ни мин, ни вывернутых ступней, ни растяжений.
Остановились на ночлег, потому что дальше двигаться в такой темноте не представлялось возможным. Да и себя проверить не мешало бы: нет ли ранений. А то в горячке боя не всегда замечаешь, ранило или нет. Обследовав друг друга, убедились, что все целы и здоровы. Никого не зацепило. Только у Страдивари и Мони лица были посечены осколками камней. Но это не смертельно. Доложив в развед. отдел штаба округа, что пленные освобождены, о боестолкновении, что потерь нет, и группа будет двигаться установленным маршрутом в точку сбора, капитан распределил время дежурства и дал команду отдыхать.
С первыми лучами солнца группа была уже на марше. Освобожденные ребята, конечно, сдерживали темп передвижения, но выглядели не так уж и безнадежно. Трудно сказать, какие они бойцы: смогут они биться без эмоций? (Хотя какая война без эмоций?) Смогут ли они действовать более хладнокровно? Ведь выходка одного из них уже чуть не привела к гибели группы и провалу всей операции. Но сейчас не до объяснений результатов поступков и выяснения отношений. Сейчас, главное, убраться подальше из этого района. Подальше отсюда, поближе к точке сбора.
Они шли уже сутки, никто их не тревожил и не преследовал. Медведь знал свое дело: на всем протяжении их пути он ставил растяжки и мины, но взрывов не было. Это настораживало капитана. Не похоже на духов. Они не прощают подобные выходки: убили их соплеменников, увели пленных, за которых они торговались и надеялись получить неплохой выкуп. И вот так бросить и не отомстить обидчикам? Не-е-т, тут что-то не так.
Все трое суток, что шли до района, где их должен был забрать борт, они никого не встретили, их никто не тревожил.
Нервы у капитана были напряжены до предела. Везение или стечение каких-то обстоятельств?
Ну, не бывает так легко все!
Его сомнения рассеялись уже через шесть часов, на месте, где их должен был забрать вертолет.
Выйдя на площадку, удобную для посадки вертолета, расставив посты, дав координаты местонахождения площадки и группы – принялись ждать борта. Заодно и ребят поспрашиваю: кто они, где и кем служили до плена…
Но этому не суждено было сбыться. В воздухе послышался противный вой падающей мины. «Ложись!!!» - эту команду услышали все, а потом стоял такой грохот, что самого себя не было слышно, не то, что команд. Минометный обстрел продолжался недолго. Взглянув на часы, капитан был удивлен – всего лишь десять минут. Но эти десять минут казались вечностью.
И вдруг тишина… Звенящая и пугающая тишина… В такие моменты думаешь, что оглох. Но потом смотришь вокруг и замечаешь, что разрывов нет. Обстрел прекратился, и стоит тишина…
Сделали быстро перекличку – все на месте, раненых нет. При таком шквале минометного огня по ограниченному пятачку земли, и без ранений? Везение? Божье провидение? Хотя нет, у Музыки кровь из ушей – контузия. «Это уже вторая контузия за полгода» – успел подумать капитан. И вынужден был спрятаться под камни – вновь начался минометный обстрел. Он сидел рядом с освобожденными ребятами. Те были растерянны и напуганы. «Видимо не успели поучаствовать в боях» - подумал капитан. Обстрел прекратился внезапно, как и начался. Вновь звенящая тишина, вновь перекличка, вновь все целы. Царапины на теле от осколков каменной крошки – не в счет. Тут он увидел Сыча. Вроде такой же, как обычно и не такой. И тут дошло – Сыч седой! Вот так да-а-а… Но, главное, живой. Подбежав к нему, заглянул в лицо:
- Сыч, ты в норме?
- Все нормально, командир, ты чего так разволновался?
«Голос нормальный, глаза нормальные, движения и речь осмысленные» - пронеслось в голове у капитана.
- Ты же весь седой! – ответил командир.
- Не переживай, вернемся – побреюсь, - пошутил Сыч.
«Шутит, в норме. Значит, прорвемся».
И тут со всех сторон донесли крики: «Духи!!!»
Капитан перебежками успел оббежать только два поста: «Многовато для нас будет».
- К бою! – подал команду капитан. - Подпускать так, чтобы бить наверняка. Патроны беречь!
Сколько длился бой? Никто и не смотрел на часы. Духи накатывали волнами. (И откуда их столько в этом районе? Ведь разведка докладывала, что их здесь нет? Вопросы, вопросы, вопросы). Почти все уже стреляли из духовских автоматов – свои перегрелись. Самое ближнее – подпускали духов на расстояние броска гранаты. Идти в рукопашную – самоубийство, их всего лишь горстка. Духи сметут их, а за камнями они еще могут огрызаться. И за дешево себя не отдадут. Капитан знал, что у всех оставлено по одной гранате «на крайний случай». Уже ранены, правда, легко, Сыч и Медведь. Музыка контужен и ранен осколком в ногу. Легкие ранения в руку и у Кота с Храпом. И тут раздались взрывы. Сначала никто не понял что произошло: неужели духовские минометы стали бить по своим? Но тут над головами прошла двойка «МИ-24». «Крокодилы» развернулись и стали заходить на духов.
«Наши!!!» - этот крик пронесся над площадкой, просто заглушая все выстрелы и взрывы. Когда на подлете показался транспортный «МИ-8», капитан обозначил себя оранжевым дымом. «Мишка» зашел на посадку под прикрытием боевой пары «Крокодилов». Группа стала отходить к вертолету: сначала Храп с бывшими пленниками, потом Медведь с Моней, затем Страдивари с Котом и Элом, Капитан и Музыка и, наконец, два неразлучных - Сыч и Бес.
Вертолет резко пошел вверх так, что всех от перегрузки придавило к полу. Оказавшись вне досягаемости выстрелов духов, борт лег на курс возвращения домой, под прикрытием боевой пары «Крокодилов».
На всех навалилась такая усталость, что даже не было сил радоваться… Молча капитан отстегнул флягу со спиртом, сделал первый глоток и пустил флягу по кругу. Спирт не брал, настолько было велико нервное напряжение. Перекрикивая грохот мотора, капитан прокричал каждому: «Спасибо, боец». Это был тринадцатый боевой выход группы.
Через два часа они были уже на своем аэродроме. Их погрузили в уазик-таблетку и отправили отдыхать. А ребят, освобожденных из плена, посадили в другую «таблетку» и повезли в сопровождении волг особого отдела округа в неизвестном направлении.
Потом у группы были расспросы начальников, написание рапортов о проведении операции. Было время привести себя в порядок, отчитаться за использованные боеприпасы, отоспаться.
В один из дней февраля они сидели в казарме и смотрели телевизор. Передавали новости. По экрану идет сюжет: по трапу самолета спускаются два солдата одетых в «афганки». Диктор вещает:
«Сегодня на военном аэродроме «Чкаловский» произвел посадку самолет, на борту которого вернулись наши ребята из плена. Их удалось освободить путем мирных дипломатических переговоров…»
Кто и с кем вел «мирные дипломатические переговоры» никто не узнал, так как сразу девять табуреток точно попали в экран телевизора…
Родина не сказала группе: «Спасибо, бойцы».