1.
Заприметил Месяц Ясный
в царстве вышнего обмана,-
с грудью, пышащею жаром,
ясноокую сестричку...
В тишине, во власти мрака,
в сонной неге холодея,
собирая облака-
стражи тишины отважной,-
молвил, в час перед рассветом
сам собою не владея:
"Солнце! радость-солонице,-
Здравствуй, красная девица!.."
"Здравствуй, здравствуй, месяц ясный,
Молодец ты мой прекрасный",-
с лёгкостью и без жеманства
отвечала ему кратко:
"Вспоминала о тебе-
было радостно, тревожно...
Но, насколько мне возможно,-
я теперь сильней свечу!"
"Не грусти по мне, родная...
Сам собой забылся ночью:
был то мудрым звездочётом,
то дарил от скуки грёзы
всем несчастным и забитым;
и, далёкий супостатсва,
был в готовности понять
чувственный язык,
мне странный,-
в их стучание сердец
я входил, прислушивался,
... таял."
2
Через минуту, уходя за край
и раставания терзаемый томлением,
поймал он взгляд её,
молящий беспредельно...
Мелодии забытой ноту взяв,
она сказала ему:
"О, сторона медали,
тебе ль судить о людях свысока?
Пристало ли тебе всегда
без всякой думы плыть печальным,
грустить о бренном,
без конца мечтать,
а выглядеть - изменником неверным?..
Прости. - Я обращаюсь с тобою,
как с самой собой,
как с верной мне,
пусть грешною Землёй, а ты?
О, ласковый ты, но странный... братец мой".
"О милая моя сестрица!
Кому-то - грозная владычица-царица,
Приникшая к холодным небесам,
В презренной тьме, в развалинах Земли
Сжигающая любой обман...
Прошу тебя! не трать напрасно
Свой серебристый жар лучей,-
Не каждый грозный взгляд пускай недаром,
Не всякого врага срази ударом,-
А дай и мне побыть в чести немного,
И в подвигах, в страдании походов,
Мне разреши, как Хиеронимус Босх,
С собой взяв войско звёздной рати,
Зло распознать в презренной благодати
Пронзить его и мне своим копьём ."