Гуртом с паровоза слезали,
А местные: «Ишь, ты, подишь!..»
(С Казанского – не<=>с<=>Казани), –
«… с манатками мельчешишь!»
Свистушка, квасник или блюдо,
Дракон ли, медведь ли, скопа
Откуда, докуда, покуда –
Неважно, а все – татарва!
Места выбирали не сами,
Билетов не видел никто
Счастливы(х) и теле<=>сами
Мы все благодарны за<=>то,
Что, словно из штукатурки,
Один-под-один, всех подряд
Месчастные демиурги
По слепку нас (раз)<=>о<=>слепят.
Какая из ваз? – или-или,
Шмоточком на круги, как встарь,
Сажали, тянули, крутили,
И цокала мерно педаль.
Декором по тулову меря,
Оборки картинки снуют:
Жар-птицы, да жарозвери,
Жаб-рыбы, да жиролюд.
Столичных фигурок и сельских
Набором – так веселей –
Трясёт и колбасит на рельсах
Неисповедальных путей.
И сладко бывало, и гадко,
И рында, трындевшая(,) всклянь(,)
Обрыдла рыданьем <=> (порядком) <=>
А в черепе всякая скань.
И, вроде бы, не засыпали,
Но время проходит, как сон,
И вот те! – не ждали, не звали –
Цветистый клеродендрон!
Стою, где ваньки и матрёны, -
Прилавок московский широк! –
Политый, побитый, пожжённый
Зелёный рязанский горшок.
10.2005