Как холодно в норе и сыро. Пекло
Обдаст и глохнет сладкотворным паром.
Волнуется лисица желчью: где-то
Запахло травлей и степным пожаром;
Запахло дичью и последним танцем,
Не парным и бескрылым, потому что
Не всем дано. Куда там всем угнаться?
Да и не нужно… Да, совсем не нужно.
Уже викэнд, и увлажнённым носом
В грудь понедельник тыкает упрямо
И задаёт писклявые вопросы:
Скажи, кормящая, а кто мой будет папа?
Что ж ты лежишь, и суживаешь очи,
Хвостом взбивая пыли одеяло?
Пронзительно-неторопливы ночи,
А дни бессильны и бескровно-вялы.
Уже хлебают из бутылей рьяно,
Оскалом обнажив тоску и гниль.
Ну почему же умирать так рано?
И почему извечно – не пожив?