Украина моя,
я целую твои берега.
Крутолобый Донец
и кристальная Ворскла-река,
очень трудно понять мне, зачем я от вас убегал...
И опять я стою
у знакомого мне родника.
Три вербы постарели:
развесистей стали, грузней.
Лишь вода, как тогда,
даже вроде немного вкусней
И взрывает песок
родника еле видимый пульс.
Я смотрю и смотрю.
И не знаю, когда насмотрюсь.
Видел всякое я:
откровение,
ласку
и ложь,
отреченье друзей,
издевательство микровельмож,
белопенный Балхаш
и свинцово-угрюмый Иртыш.
Испытал на себе
чародейство палаточных крыш.
Полысевший верблюд
с оттопыренной нижней губой
привозил нам в пустыню
прохладный кумыс голубой.
Горьковатой водой
угощал я степного коня...
Только это всё больше
к тебе возвращало меня...
Я не знаю как долго
мне жить на Земле суждено,
с кем придётся встречаться.
Мне только известно одно,
что над чьим бы костром
я ладони свои не простёр, -
душу мне отогреет
лишь наш
украинский костёр.