Как только закат рассыпается алый
В глазницах домов незрячих,
Мы выползаем из мрачных подвалов -
Стаи собак бродячих.
Небо терзают клыками высотки
В пастях дворов бездонных.
Если б не помер Володя Высоцкий,
Спел бы о нас, бездомных.
Что вам до нас?!
Вы уставились в "ящик",
В сварах погрязли и спорах.
А возле свалок сотни скорбящих
Собак собираются в своры.
Есть среди нас собачьи пилаты,
Дьяволы есть и христосы.
Вот только иуды - из вашего брата.
Вы нас списали в отбросы.
Били нас палками, били ножами
У ресторанных помоек.
Грызлись за корку мы насмерть с бомжами...
Шкуры дырявы - дух стоек.
Мы молчаливы, строги, не игривы.
Лишь трусы спасаются в лае.
И, ощетинив свой жёсткий загривок,
Треплет судьба нас злая.
Нет, мы не ждём от вас доброго слова.
Есть ли до нас вам дело?
И по ночам собаколовы
В подвалах ведут отстрелы.
Так, не заметив, рабами вы стали
Денег, работы и баров.
А мы, собираясь в свободные стаи,
Всё забираем даром.
Мы так выносливы, мы всепогодны,
Рожденные в боли на воле.
Мы, говорят, лишь на мыло пригодны...
Что же - такая доля.
Нас ненавидят щенки из элиты
В парах наглаженных фрачных.
Служат нам ложем бетонные плиты
В играх собачьих брачных.
Снятся ночами вам Кипр или Ницца,
Иль трёхэтажные дачи.
Нам же коль кость хоть однажды приснится,
Значит, считай - к удаче!
И, рассыпаясь голодною цепью
Во вспышках рекламных блицев,
Мы, словно волки холодною степью,
Бродим по спящей столице.
И снова рассвета дыханье жемчужное -
На куполах горячих...
А мы покидаем вас, Богу лишь нужные -
Стаи собак бродячих.
Москва
22 июля 1998 г.