Без холода смеха, без холода грусти,
в дощатом «Париже», не стоящем мессы,
свободные вирши слагать безыскусно
тяжёлому небу и чёрному лесу,
где каждый извечен, и каждый случаен,
и в соснах закрученных нордовый норов,
и одинокие высверки чаек
острыми клювами жалят озёра.