Брожу на распрощальном кутеже,
пьянею, чем пятнаю реноме я –
но связь меж нами жарче и взрослее,
когда мы обе с чарками Руже.
Ведем себя любовникам под стать,
болтаясь средь и безутешно маясь,
осталось упоительную малость,
захлопнувшись в покоях, наверстать.
Меж вмятин покрывальных, как меж ям
уложит нас внезапно расставанье,
позволив боком утопать в диване,
где волю мы давали лишь мужьям.
Какою из постыдных половин
сойтись и вжаться в жесткую обивку
жене с женой, ложащимся в обнимку
у самого подножия любви?
Люби меня, не опуская век,
не каменей от рук моих продольно -
я и сама не знаю, что дозвольно
двум женам, расстающимся навек.
Мы барышни телесно – ты и я,
но после сей бесповоротной пьянки
мы выпорхнем наружно лесбиянки,
хотя впорхнули давеча – друзья.
Что делать я топорна и резка:
прощание мое звучит упорно
грошевым, как капроновое порно,
топорщась вдоль лодыжки и носка.
Вдоль кож и юбок, вдоль колен и спай
летя - легко сложить стихотворенье.
Прости мое столичное паденье.
Прощай, моя любимая. Ступай.