Невнятная зимняя просветь,
оконная калька мутна,
к чужому порогу подбросить
помятый листок с бодуна.
И с этого белого поля
душою продрогшей кривить:
я счастлив, пригрет, я в простое,
и за ногу, вашу, едрить!
Отель обнуляющей лени,
крахмальный покой в номерах,
На землях моих поселений
гуляют чужие ветра...
Опухлости к утру проспятся,
постылости в печке сгорят,
и верная мудрая Хадсон
заварит целебный "Ахмад"...