Лук опущен. Стрелой амазонки
мое слово вошло в горизонт
и пришпилило небо у стойки,
как булавочный гвоздик стрекоз
золотистые крылья. С заката
разъезжается звездный бомонд.
Чернотою ночного квадрата
Ночь играет, как виртуоз
в баре вечности. Жарким шепотом
шепчет ливень: «Я люблю!» — по щекам внахлест.
И секунды, как камни с грохотом
вычисляют пожизненный срок.
Время пишет на звездных скрижалях —
направление ветра норд-ост.
Отчеканив на медных медалях,
профиль солнца на желтый шнурок,
пятясь, вешают боги рассвета.
И прозрачными каплями рос
ночь, лишенная иммунитета,
истекает с глазниц лугов.
Тень от солнца, как черная метка
под ногами. Скребется пес
там, где душу грудная клетка
на амбарный закрыла засов.
Погадать на кофейной гуще,
где, от спелости треснув, взойдет
солнце? Мой лук опущен.
А стрелой пригвожден горизонт.
Не хочу я со слова божьего
знать, что день впопыхах несет.
Вечность режется из порожнего,
как оттаявший мастодонт.