Доля бедности - круг оседлости,
белым мелом по жизни вычерчен.
Прочно замкнут на повседневности,
и не вычислить - он магический.
Как амёба, надвое порвана,
пополам неизменно делишься:
если хлеб - то разрежешь поровну,
после хлеба - можно и зрелища.
Из ристалища на позорище
полусыто грядёшь по гульбищу
в ароматах миазмов помоечных,
по парсекам кварталов уличных.
И грустишь тогда не о бедности,
не о том, как ничтожно частное, -
о лишённой полёта оседлости,
о небесной несопричастности.
Мелом круг по ЗЕМЛЕ прочерченный...
Можно - в небо, к облачной сырости,
крылья выпростать человечие!
... Только крылья забыли вырасти.