Михаил Колесниченко:
Поэт – романтик и мечтатель,
Всегда один в своём миру.
И каждый, так сказать, читатель,
Находит в нём свою "Дыру"…
Хронос:
И мы задраиваем дыры,
Рвя на грудях своих мундиры:
На всех не хватит рей...
Начертим новый курс пунктиром,
Мечтой затаримся, не тыря,
И в путь – скорей!
Михаил Колесниченко:
О, дырки, дырочки и дыры,
Ах, норки, норы, зев пещер.
Чуланы, офисы, квартиры,
И, также, пропасти химер.
Каверны, гроты и провалы,
От Чёрных Дыр до дыр в штанах.
Дувалы, шхеры и подвалы,
И кельи, в коих страсть и прах.
Да, всё волнует и тревожит,
Лишает воли, вглубь маня.
Как естество мужчину гложет,
Так тянут "дырки" бытия…
Хронос:
А ведь ещё есть дыры в сыре,
Мы их за завтраками ширим,
Тайком от лис, ворон...
Вдаёмся в прелесть дырок мира,
Но помним об очке сотрира –
Таков закон.
Михаил Колесниченко:
Да, не поспоришь, у сортира,
Похоже – главная дыра.
Канализации мортира,
Заметь, у каждого – своя.
У сыра дырки всех дырявей,
Заплесневелости – почёт!
Жуй сыр, мечтай о гонораре,
Сортир немножко подождёт…
Хронос:
В приятных дырах мы мечтами
Живём отдельными местами:
Случилось вникнуть – трись!
Людского счастья суть простая:
Пусть дыры чёрными не станут –
Прорвёмся ввысь.
Михаил Колесниченко:
Мечты развеялись, как дымка,
Суть растворилась пеной злой.
Любая дырка – невидимка,
Чаруя, дразнит пустотой.
Дыра, любая, тайной манит,
Порой, бывает, дух страшит.
Но тем желаннее дурманит,
Возможность тайну разрешить.
Крест начертив, ныряешь в пекло,
Ведь, пекло – та, ещё, дыра.
И понимаешь, в пекле – блекло,
Снаружи главная игра!