-Ты слышишь? Опять вдалеке бьют в тамтамы. - Не дождь ли?
- А снег? - Он скучал и змеился под ноги прохожим
И, в мятых сугробах свой век коротать не желая,
Истаял. - И где он? - Прибился к кочующим стаям.
Он с ними уйдет в поднебесные топкие плавни,
Чтоб вновь, обессилев в полете, споткнуться о ставни
В далеком краю. И упасть, облепив подоконник.
На время. - Надолго? - До срока. Великий Затворник,
Устав от зимы, полынью в льдистом небе продышит,
Чтоб выпустить солнце, дожди, и, под сводом провисшим...
- Простуду? - Возможно. И полные талого снега
Ботинки. И насморк. - А мы? Он ведь здесь еще не был?
- Я думаю, был. Снег ушел. - Как же? - Ночью, неслышно.
По лунной дорожке. По выгнутой - кошкою - крыше.
По ленте дождя он поднялся на небо. - До срока?
- На время. Взлетел и пропал в оперенье сороки -
Зимы. - Дождь идет... - Это ангелы снежные плачут.
Ты спи. Вот увидишь, с рассветом все будет иначе.
С рассветом раскроются в небе промерзшие створки
И выпустят свет из-под выцветшей за зиму корки.
- А ты не ложишься? - Мне в ночь. Я сегодня на страже.
- Что ты сторожишь? - Этот город под спутанной пряжей
Иссякшего снега и туч, ветхий лед, мокрый ветер,
Несущийся прочь - сквозь весну - в неизбежное лето.
- Но лето останется с нами? - На время. И снова
Я буду нанизывать прошлое - слово за словом.
И если вода запоет завтра по водостокам,
Я наше "вчера" - бусин горстку - припрячу. До срока.