Я заснул на пыльных ступеньках, облокотясь спиной на шаткую дверь, которая вела в мой рай. Огромное окно без стекол на площадке между первым этажем и моим раем выходило в звёздное небо. А на бельевой веревке, протянутой от покосившихся перил к оконной раме, висело застиранное лохматое полотенце.
Где-то играла песня «Ночных снайперов»:
«Сенбернары, ты знаешь, недолго живут,
Одного в жизни любят, и только к нему...
А после – с ним вместе
Попадают в рай...»
Было холодно. Страшно болела голова. Сквозь сон я чувствовал, как боль отдавалась в висках и дрожью катилась по всему телу. Потом боль прекратилась. Музыка утихла. Потом прекратилось всё и я больше ничего не чувствовал.
По ступеням поднялся ангел. Он погладил меня по голове, поднял на руки и унес.
- Здравствуй! – сказал мне ангел. – Хорошо, что ты здесь. Я давно о многом хотел тебя расспросить. У нас теперь будет очень много времени.
Я вдруг всё понял.
- Но я не могу остаться... Я хочу ещё немного побыть.
Ангел задумался и повернулся ко мне спиной с большими белыми крыльями и рубцами от многочисленных ран.
- Хорошо. Но я не могу дать тебе много времени. У тебя будет только...
Я на мгновенье закрыл уши ладонями, чтобы не слышать приговор. А ангел продолжал:
- ... Ты сможешь сделать за этот срок кого-нибудь счастливым?
- Да.
- А сам сможешь быть счастлив?
- Я постараюсь.
- Тогда я позволю тебе ещё недолго побыть. Я буду ждать твоего возвращения. Но сначала расскажи мне о Ней.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Раньше Её не было. Но я знал, что когда-нибудь Она обязательно будет. Для Неё я берег свои лучшие стихотворения, самые красивые букеты цветов и самую сладкую грусть. Я пытался угадать Её имя, цвет Её глаз, черты характера. Но эти образы приходили и уходили, отражаясь только в стихах. А Её всё не было.
Потом Она появилась. Я ещё не знал, что это Она. Поначалу Она удивляла. Затем вызывала восхищение, а порою негодование.
В платье из белого света и цветов гранатового дерева Она пела о любви. Но была несчастлива. Ей нужен был Друг. Тогда рядом с Ней оказался я. А потом я уже не мог не быть рядом.
Каждую ночь мне во сне – ты.
Каждый мой вздох, мой стон – ты.
Каждая мысль о весне – ты.
И если звонит телефон... ты?
Всё, что я в жизни имел – ты.
Всё, что я в жизни ценил – ты.
В песне, которую пел – ты.
И в сказке, в которой я жил – ты...
(11 ноября 2002 г.)
Мы были вместе. Мы делились друг с другом мыслями, переживаниями. Мы радовались солнечным дням и грустили, когда осень посылала дожди. Я был другом.
- Я помню твой страх, - сказал ангел. – Ты боялся, что что-то произойдет?
- Я боялся, что ничего не произойдет.
Был снег. Он лежал везде. Укутал всю землю, оставив только нас двоих на скамейке. Она сказала со вздохом:
- Вот, нормальные люди замуж выходят, а я еду учиться...
Задыхаясь от собственной дерзости и смущения, я ответил, попытавшись придать голосу шутливый тон:
- Тогда я предлагаю тебе руку и сердце. Или хотя бы руку. Или хотя бы сердце.
Хорошо, что вокруг был снег. Так было легче.
- А ты знаешь, что у меня есть Он?
- Знаю...
- Тебе было очень больно? – спросил ангел.
- Да. Я почти перестал верить в то, что у меня есть ты.
Никогда никому не скажу,
Своё сердце навеки закрою.
Буду жить, как все люди живут –
Без тебя. Но одной тобою.
Никогда не скажу о любви:
Не хочу, чтобы ты грустила.
Как жила всю жизнь – так и живи,
Ведь тебе хорошо было.
Никогда не читай по глазам.
Я скрывать от тебя не умею
То, чего я ещё не сказал
И сказать уже не посмею...
Весна уже вовсю рисовала цветы на деревьях. Мы сидели на бортике старого фонтана в парке.
- Я знаю, что ты меня любишь... – сказала Она вдруг. – Я знаю, что ты меня очень сильно любишь.
А потом взяла меня за руку.
Она всё знала сама. По дороге из парка сказала:
- Можно я у тебя спрошу что-то ужасное?
- Давай.
- Ты когда-нибудь плакал из-за меня?
- В ту ночь я не отходил от твоей постели, - сказал ангел. – Ты лежал и всю ночь смотрел в открытое окно. А я держал тебя за руку...
Она:
«Вспыхнули уста, глаза,
И щеки залились лавой.
Боже правый – это я!
Явилась его отравой.»
Ты моя боль. Я болен тобой.
Глупо, смешно! – Но все равно так.
В мыслях моих ты повсюду со мной –
Мучаюсь, таю и рвусь на глазах.
Время – единственный лекарь, но я...
Я не нуждаюсь в услугах его.
Ты – желанная отрава моя,
Вожделенная пропасть пути моего.
Нет, никому никогда не отдам!
Сам отравлюсь, не позволю лечить.
Господи милостивый, ты ведь Сам
Дал человеку способность любить.
И потому я молю: отвернись!
Не забирай мою сладкую боль.
Вычеркни в книгах своих мою жизнь.
Жить с этой болью остаться позволь.
Эта отрава – живая вода.
Только она меня может спасти.
Пусть этот путь и ведет в никуда –
Мне и не нужно куда-то идти.
Скоро уедешь... А я остаюсь.
Буду один после пар уходить.
В сердце навечно поселится грусть,
Я её буду лелеять, холить.
Буду скамейки один выбирать,
Словно больной, сам с собой говорить,
Фото твоё перед сном целовать,
Имя твоё, как молитву, твердить.
Буду любить твои окна, ваш двор,
Город, за то что ты в нем родилась,
Парк, и скамейки, и скучный узор
Старых фонтанов, где лужи и грязь.
Я тебе в жизни желаю добра,
И потому – уезжай! жги мосты!
Не вспоминай обо мне никогда,
Меня не осталось. Есть только ты.
Есть только светлая-светлая даль,
Где ты окажешься – чистая в чистом.
Я буду Бога молить, чтобы ты
Не заплутала на тропке тернистой.
Милая, я буду искренне рад
Помочь тебе хоть советом хорошим.
Хочешь совета? – Забудь путь назад.
Прошлое так и останется прошлым.
Лишь иногда, когда странная грусть
Будет гостить в твоем доме непрошенно, –
Пусть только раз, хоть пол-разика. Пусть! –
Если с улыбкой ты вспомнишь о прошлом... –
Подумай о том, что в далекой стране
Кто-то грустит о тебе.
(8 марта 2003 г)
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
А 11 марта в моём дневнике появилась запись: «Я – самый счастливый человек на земле!» Большими печатными буквами. И несколько восклицательных знаков.
- Что это? – спрашивала Она. - Как мы завтра будем смотреть в глаза друг другу?.. Понимаешь, мне слишком сложно. Я не чувствую того же к тебе. Я боюсь за себя. Я боюсь разбить тебе душу...
- Не думай об этом. Теперь всё будет хорошо! Я обещаю.
Ангел улыбнулся:
- Первые поцелуи, как и первая любовь, никогда не забываются.
11 марта 2003 года
И я прильнул к её губам
И страсть зажег в глазах усталых.
Но всё боялся: вдруг – обман,
И эти губы мне солгали?..
Я всё боялся: вдруг уйдёт
И свой огонь в слезах затушит,
И будет верить в то, что лёд
Согреет и залечит душу.
Я всё боялся: вдруг она
Захочет с Ним остаться в прошлом,
И эта ранняя весна
Ничем не кончится хорошим.
Я всё боялся: оттолкнёт
И никогда не пустит ближе.
Я всё боялся: упрекнёт,
И скажет мне, что третий – лишний,
Что я напрасно жду тепла,
Что я другого занял место,
Что лгали губы и глаза,
Что никогда не будем вместе.
Я всё боялся... Черный страх
Сжимал корявой лапой душу.
Но ангел мой на небесах
Кричал мне: «Никого не слушай.
Ты всё прочтешь в её глазах,
И губы сами всё расскажут».
И я прочел – и умер страх.
Мне больше ничего не страшно!
Её глаза не могут лгать!
Пускай она солжет словами,
Но я всю правду буду знать
И буду жить её глазами.
... И снова я прильнул к губам.
И им я полностью доверил
Всё что любил, о чем страдал,
На что надеялся и верил.
Я понял, что всю жизнь искал
Её одну, - мой лучик света.
Пускай другую целовал,
С другой забыл про все запреты,
Пускай другим стихи дарил,
В другие сказки слепо верил,
Но ждал её. Её любил.
Ещё не зная, был ей верен.
Прости, любимая. Прости
За всё, что было не с тобою.
Я шел по ложному пути
За темной лживою звездою.
Я лишьс тобой увидел свет
И был готов рыдать от счастья.
Я девятнадцать долгих лет
Всё шел к тебе.
Я таял в страсти,
Я спотыкался, падал, врал.
Я был жесток, я мстил, как звери.
Я жил и знал, что умирал,
Но я в тебя, мой ангел, верил.
Я знал: когда-нибудь придешь,
И на краю у самой бездны
Спокойно за руку возьмешь,
Из смрада вынешь, не побрезгав.
И всё простишь, как завещал
Спаситель.
Так оно и вышло.
Любимая, я не соврал:
Всё будет хорошо! – ты слышишь?
Всё будет хорошо. Всегда.
К нам будет милостив Спаситель.
И никому я не отдам
Тебя, мой ангел, мой хранитель.
... И я прильнул к твоим губам.
Мне наплевать – что завтра будет.
Я никому нас не отдам.
Всё будет хорошо. Всё будет!
(13 марта 2003 г.)
Ангел задумался:
- Какие странные стихи. Мне они не нравятся.
Я улыбнулся и вспомнил:
- Ей они тоже не нравились. Но это не стихи – это дневник.
Мы были вместе и радовались тому внезапному счастью, которое обычно называют любовью.
Она часто говорила:
- Понимаешь, так не будет продолжаться всегда. Скоро всё закончится...
А я думал: «Но ведь между этим мигом и тем днем, когда всё закончится, есть промежуток времени, который можно наполнить счастьем».
Всё время меня опускаешь на землю:
«Поверь, что когда-нибудь кончится это.
Ты просто устанешь. Я просто устану.
И нас разлучит долгожданное лето».
Всё время об этом. Любимая тема.
Ты как приговор каждый день повторяешь:
«Я скоро уеду»... И снова и снова
Ты слёзы в глазах моих не замечаешь.
Ты словно готовишь меня к расставанью:
«Пойми, мне так лучше... Ты должен смириться».
Ни слова надежды, ни капли страданья.
Так лучше – и всё. Мы свободны как птицы.
«Уеду!» - и хочешь, чтоб я улыбался,
Чтоб был беззаботным и слушал советы.
А я себя чувствую, как осужденный,
Которому жить остаётся до лета.
(21 марта 2003 г.)
Мы научились понимать друг друга. Она говорила: «Холодно», а я отвечал:
- Да, людям ещё долго нужно учиться слушать и слышать друг друга.
И мы понимали.
А ещё Она часто говорила, что устала от всего того, что было до меня.
- Мне нужен человек, с которым будет удобно, легко... Человек, который будет таким, каким я захочу. Ты сможешь им быть?
- Да, - отвечал я. Но ломать себя было нелегко.
Неужели трудно понять,
что я не плюшевый мишка,
что не буду таким,
каким ты меня хочешь увидеть?
Я живой. Понимаешь?
Пускай хоть сопляк, хоть мальчишка –
но живой!
А живого можно обидеть.
Неужели трудно понять:
я не смогу притворяться.
Ты сама научила
ничего от тебя не скрывать.
Потому – если больно –
я не буду шутить и смеяться.
Я живой!
А живого можно сломать.
(27 марта 2003 г.)
Постепенно мы врастали друг в друга, становясь единым целым.
Становилось всё труднее и труднее быть не вместе. Мы не могли расставаться, даже зная, что утром увидимся вновь. А иногда по ночам мне вдруг становилось страшно. Я думал: «А вдруг всё это только сон? А вдруг мне придется проснуться?».
Снова ночь.
Тебя снова нет рядом.
В сотый раз прокрутил твою песню.
В сотый раз мне не кажется бредом:
Мы имеем право быть вместе.
Но опять между нами – время.
Но опять между нами – люди.
Мы опять – не там и не с теми.
Неужели всегда так будет?
Заплывает свеча парафином,
Тени кажутся чем-то реальным.
Ты на миг мне привидилась в длинном
Белом платье с фатою венчальной.
Ты на миг мне привидилась ближе.
Кто-то рядом на скрипке играет...
Ночь так просто сценарии пишет
И так просто потом их сжигает.
Догорела свеча. Засыпаю.
На груди возле сердца – крестик.
И уже сквозь сон повторяю:
Мы имеем право быть вместе.
(20 апреля 2003 г.)
Уже почти наступило лето, когда я пришел к Ней с букетом каких-то цветов и сказал, что мне нужно уезжать. Она была задумчива и спокойна. Мы сидели на скамейке возле шумного перекрестка. Слов почти не было.
Никого не нужно слушать –
Все лишь о себе пекутся.
Главное, что вместе души,
А тела всегда сойдутся.
Хватит думать о разлуке
И следить за каждым взглядом.
Пусть не вместе губы, руки –
Главное, что души рядом.
(Весна 2003 г.)
- Знаешь, - сказал я ангелу, - я очень хотел, чтобы Она попросила меня остаться.
- Возможно Она ждала, чтобы ты сам предложил это.
Всё решено: я уезжаю.
Ты всё поймёшь, не будет слёз.
Мою судьбу в начале мая
В конверте почтальон принёс.
Ты так спокойно согласилась:
«Всего лишь год»... Но – целый год!
Не принимая, ты смирилась:
«Езжай, куда судьба зовёт».
Всё решено: я уезжаю.
Прошу, родная, не грусти.
Я всё заранее прощаю,
И ты, пожалуйста, прости.
(Весна 2003 г.)
Запись в дневнике 4 мая 2003 года:
«Сегодня Она плакала. Мы в очередной раз не понимали друг друга, обижали и обижались. Конечно, как всегда, виноват был я. Она сильно расстроилась, и вдруг я увидел в её глазах слёзы. Я заставил её плакать... Это больше того, что я могу вынести. Больше никогда Она не будет плакать из-за меня. Ради этого я всё сделаю».
Пусть всё останется, как есть. Не будет драм,
Не будет слёз и долгих объяснений.
Я буду верить жестам и словам,
А не усмешкам страхов и сомнений.
Пусть будет всё всегда, как в первый раз.
Я буду снова рад быть просто рядом.
Простая близость губ и нежность глаз
Мне будет самой дорогой наградой.
Давай не будем ничего менять
И только вместе быть немного дольше.
Ведь ты даёшь мне всё, что можешь дать.
Я обещаю не просить о большем.
Давай забудем глупый мой вопрос.
Я буду только тем, чем ты захочешь,
Чтоб больше никогда не видеть слёз
В твоих глазах.
(4 мая 2003 г.)
- А ведь я тогда сам себя обманул, - сказал я, рассматривая шрамы на крыльях ангела. – Она плакала ещё много-много раз... Позже. Из-за меня...
- А ты?
- А меня тогда не было. Я умирал.
Но любовь разрешала все споры и стирала в памяти все обиды.
Странные мы: вольная с вольным
В сладкой неволе живём,
И, счастьем нашим вполне довольные,
Чего-то большего ждём.
Сами не знаем, куда несёмся
И куда нас судьба несёт.
Только крепче друг к другу жмёмся,
Вместе идём вперёд.
(15 июля 2003 г.)
- Интересно, четыре месяца счастья – это много или мало?
Ангел улыбнулся.
Четыре месяца
Четыре месяца вместе, рядом,
Любовь смакуем, спеша.
Четыре месяца в каждом взгляде –
Ликующая душа.
Четыре месяца не было прозы
И даже стихи не шли.
Четыре месяца пели звёзды
Нам гимны свои.
Обедали вместе, смеялись вместе,
Вместе под руку шли.
Казалось нам в городе мало места,
И мало всей земли.
Друзья смеялись, потом смирились,
Но верить никто не хотел...
А мы с тобою почти сроднились
В полу-грехе наших тел.
И никто не сумеет встать между нами,
И ничтожен разлуки срок.
Глупые – мы и не заметили сами
Как нас любит бог.
(29 июня 2003 г.)
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Я приехал домой, где не был долгих два года. Всё что я помнил о доме это то, что там я был ребенком и был наверное счастлив. Я вошел в наш старый дворик и сказал: «Здравствуй, двор». Но двор мне не ответил. Я залез на чердак, где я проводил так много времени, когда мне было грустно или больно. «Здравствуй, чердак», - сказал я. Но чердак хранил молчание. Тогда я пошел к большой реке, на берегу которой я так часто сидел с удочкой в руках и мечтал о будущем. «Здравствуй, река!» - закричал я. Но мой голос потонул в шуме волн большой реки. И тогда я понял, что стал там чужим.
А на следующий день мне передали Её письмо. Оно всё и обьяснило...
«Когда ты приедешь домой,
Это будет не твой дом...
Твой дом только со мной!..
А здесь лишь воспоминанья».
I
Как странник с тяжелой душой,
Уставший бродить по чужбине,
Я снова вернулся домой,
Где пахнет так сладко полынью,
Где люди добрей и скромней,
Где глаз друг от друга не прячут.
Здесь даже вода вкуснее
И яблоки пахнут слаще.
Скамейка, лоза и балкон,
Застиранные занавески.
Так сильно состарился дом,
Где так быстро прошло моё детство.
Я сделал здесь первый свой шаг,
Посадил свою первую вишню.
Здесь старый и пыльный чердак
Так много обид моих слышал.
Здесь мама, сестренка, друзья,
А за окнами – розы, малина.
Здесь в каждой мелочи я
Остался наполовину.
II
Но здесь я уже чужой.
Просто картинки из детства.
Дом мой рядом с тобой!
Рядом с тобой моё место.
Хоть в самой далекой стране,
В диком краю незнакомом
Домом покажется мне
То, что ты назовешь домом.
Мне нужно слышать твой смех,
Восхищаться твоей красотою.
Пускай в темноте, в тесноте –
Но только чтоб рядом с тобою.
Чтобы вместе ложиться спать,
Вместе обедать, молиться,
Друг другу стихи читать
И каждой мыслью делиться.
А здесь я совсем чужой,
И всё мне вокруг чужое.
Дом мой – рядом с тобой,
Там где ты, там где я,
Где нас двое.
(9 июля 2003 г.)
- Я тогда совсем забыл про тебя, - сказал я, опустив глаза.
- Я помню, - ответил ангел грустно. – Но почему?
- Мне было слишком хорошо.
- Иногда мы не соглашались друг с другом. Я считал, что счастье не падает с неба. Я верил, что нужно много потрудиться, чтобы его заслужить.
- А Она?
- А Она просто хотела счастья.
Ты снова говоришь, что хочешь всё и сразу,
И ждёшь ответа на незаданный вопрос.
Но мы ведь оба знаем: жизнь не сказка,
В ней много радости, но и не меньше слёз.
Ведь счастье копят долго, по крупицам,
Терпеньем выкупают у разлук.
За счастье нужно много потрудиться,
Не закрывая глаз, не опуская рук.
Всё сразу не бывает – так устроен
Наш глупый мир. Так создан он Творцом.
Мы можем сами новый мир построить,
Но нужно верить, строить, быть – вдвоём.
(16 июля 2003 г.)
- Временами мне становилось страшно. Этот страх сжимал мою душу холодной лапой и тогда только твоё присутствие спасало меня.
Я всё тебе уже вперёд простил—
Разлуку, охлажденье, расставанье,
И равнодушие, и разочарованье—
Я всё тебе уже вперёд простил.
И ты меня пожалуйста прости
За то, что навсегда останусь в прошлом.
За то, что ты меня когда-то бросишь—
И ты меня пожалуйста прости.
А Бог простит и пожалеет нас
И выпишет нам новые утраты.
Хотя, ты знаешь, мы ведь виноваты...
Но Бог простит и пожалеет нас.
(Июль 2003 г.)
Её манила далекая Италия. Страна Её сказки и мечты. Вопрос об отъезде был почти решен. Но Она так и не уехала.
Нарисуй мне кораблик, плывущий в Италию,
Обещай, что он скоро вернётся назад.
Нарисуй мне страну, где за дальними далями
Перуджийцы веселые пиццу едят.
Нарисуй мне твой дом в итальянском квартальчике,
Где ты спрячешь сердечко своё до весны.
Нарисуй мне ватагу танцующих мальчиков
Под окном незнакомки из далёкой страны.
Нарисуй мне аллеи, и скверы, и садики,
Где ты будешь бродить вечерами одна,
И твой стол, где ты будешь делиться с тетрадями
Своей скукой, тоской и обрывками сна.
(24 июля 2003 г.)
Уехал я.
Самолет поднял меня над землёй и понес через пол-Европы и океан в далекую страну. Во время полета я написал:
Простились скупо, без слёз,
Обещать ничего не стали.
Я улетаю в Америку,
А ты через месяц – в Италию.
Впереди очень странный год,
И мы снова с тобой не вместе.
(13 августа 2003 г.)
- О чем ты думал на борту самолета? – спросил ангел.
- О том, что я не хотел уезжать. А Она не попросила остаться.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Нас разделяли тысячи километров, огромный океан. Но мы были вместе, несмотря на всё это...
- Ты же сам говорил, - улыбнулся ангел. – «Главное, что души рядом».
Ревную? Да! Но всё же знаю: ждёшь.
Ждёшь писем и звонков, как ждут знамений.
И никогда к другому не уйдёшь –
Меня теперь другими не заменишь.
Ревнуешь? Да! Но всё же знаешь: жду.
Жду, что разлука завершится встречей.
И никуда с другими не уйду –
Кто видел солнце, тот не верит в свечи.
(28 сентября 2003 г.)
Иногда мы все же не понимали друг друга. Мы посылали друг другу письма, в которых была обида, мы спорили...
- Но ведь вы продолжали быть вместе, - сказал ангел.
- Да, и с каждым днем я чувствовал себя все более счастливым.
Я до сих пор уверен –
Готов хоть голову на отсечение, –
Что ты – самая-самая,
Таких больше нет и не будет.
Самая красивая, самая нежная,
Самая близкая...
Самая!
И я не боюсь ошибиться.
Нисколечки.
Мне искренне жаль того человека,
Который первым поверил в то,
Что солнце – всего лишь звезда,
Одна из немногих.
(28 декабря 2003 г.)
- А однажды мне вдруг показалось, что Она обязательно уйдет от меня... Ангел опустил глаза.
Когда ты меня бросишь
И буду я стоять под дождём один,
И буду следы оставлять на снегу один,
И буду пить кофе всю ночь напролёт,
А днём
укладывать тело своё в пустую кровать.
И будет по-прежнему Питсбург безлюден зимой,
И будет по-прежнему жуткой погода зимой,
Я буду вдыхать этот воздух хрустящий всей грудью,
Но сердцу для жизни не станет хватать кислорода.
(12 января 2003 г.)
Потом я вернулся. Мы снова были вместе. Рядом. Иногда мы все так же не понимали друг друга, но это быстро проходило. Мы были счастливы.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Наступила печальная осень. Холодные дожди лишили нас возможности видеть, слышать и чувствовать друг друга.
А потом было пусто...
Мы совершили много ошибок и наговорили много того, что не стоило говорить. Мы так навсегда и остались в той осени под холодным проливным дождем...
- Почему мы совершаем ошибки? – спросил я ангела.
- Потому что вы люди.
- А почему у нас не всегда есть возможность их исправить?
Ангел промолчал.
- Я не успел попросить у Нее прощения, - сказал я.
- Она простит, но позже.
- Некоторые вещи Она не сумеет простить.
- Не сомневайся, - ответил ангел.
- А что было потом? – спросил ангел.
- А потом ничего не было. Она позволила другим людям вмешаться и начала жечь мосты и возводить стены.
- Да, – сказал ангел. – Стены придумали люди.
Больше ничего не было...
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Я задумался...
- На земле 6 миллиардов людей. Из них 3 миллиарда – мужчины. Это значит, что у меня все-таки есть шанс... один из трех миллиардов... что Она будет со мной. Правда? – спросил я с надеждой.
- Правда, - солгал ангел.
- Чего ты боишься? – спросил ангел.
- Она сказала мне, что со временем боль станет глуше, воспоминания сотрутся, и я смогу быть с другими людьми...
- Ты боишься, что Она была права?
- Нет. Я боюсь, что Она могла оказаться неправа.
Ангел подошел ко мне, ладонями закрыл мне глаза и подул в лицо. Через мгновение я очнулся на тех же пыльных ступеньках. Небо за окном уже порозовело. Начиналось новое утро.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
(Г.Т., в день её рождения. Август 2005 г.)