***
Любовь моя,
я твой кулак целую,
и голову зашитую твою,
и губы страшные,
сожженные в бою,
и эту грудь, и ямку ключевую.
Любовь моя,
я разобьюсь в лепешку,
но я найду питье, еду и кров,
и ложе царское
в дряннейшем из миров,
и полку книг, и прохиндейку кошку.
Любовь моя,
все, что копил ты жадно,
я сохранил. Возьми и приумножь.
Я одного теперь боюсь:
что не возьмешь
меня, в трудах поблекшего изрядно.
Любовь моя,
решай без проволочек,
что с этим телом станет до утра.
Не доведет нас
полумесяц до добра –
в короткой куртке крашеный молодчик.
Любовь моя,
к чему считать заклепки
на черной коже. Не твоя печаль…
Пластинку преломи,
подстилку измочаль,
залей мне в рот отравленной похлебки…
И мы лежим,
сообщники в ужасном,
в прекрасном закаленные враги.
Перебирая
непрощенные долги
в нетвердой памяти, в уме неясном…