Раскалённый песок обжигает ступни.
Мы с моим одиночеством в мире одни.
Где-то даль затеряла огни городов,
Свежесть рек, гомон птиц, шум зелёных садов.
За барханом колышется новый бархан,
А в зените светило, пустыни тиран.
Джинн песков, суховей, разрывает мне грудь.
Память стёрла причину, погнавшую в путь.
Выжгло солнце зрачки, иссушённые, так,
Что весь мир оказался низринут во мрак.
…На исходе седьмого иль года, иль дня
Вдруг вступаю в мираж неземного огня.
Средь живительных трав влажный ветер подул.
На ладонь мотылёк разноцветный вспорхнул.
Перелив нежных крыл завораживал взгляд.
Вдруг – ожог! На руке каплей матовой яд.
И тарантулом тень по руке – за валун!
…То ли бред от жары, то ли шутит колдун.
Разве был мотылёк? Нет! – пустынный варан!
Весь оазис похож на капкан и обман.
…Не варан! С валуна птица крикнула в высь.
И два чёрных крыла в небеса вознеслись.
Круг, другой надо мной… И уже – вот дела! –
Удаляются два белоснежных крыла.
Поворот головы. Полыхнула гроза.
Взгляд печальный – прощай! Неземные глаза.
Спотыкаясь, я – вслед. Не догнать, не вернуть.
Вот каков он, мой крест. Вот каков он, мой путь.