И гаснут фонари, как городские сны,
Которые молчат о наших разногласьях.
Последний день весны – что первый день весны.
Он лег на душу мне такой же черной мастью.
Я жду. Твой силуэт столь четок предо мной,
Что я, закрыв глаза, все вижу эти руки.
И тень легла на тень ответною длиной.
И кто же виноват в сей круговой поруке?
И я замкну кольцо погасших фонарей.
Нас город извинит, закончив панихиду.
Не говори: «Поверь» – от этого теплей.
Я выйду из кольца замучившей обиды.