Иду, задумчиво сутулясь.
Шаги подсказывают ритм.
Мой кабинет — сплетенье улиц,
Рабочий стол — пролет перил.
Вдыхаю, вместе с сигаретным,
Досужих мыслей горький смог,
Щелчками стряхивая пепел
И рифмы с окончаний строк.
Вокруг, в софитных вспышках мата,
Роняя суржик или сленг, —
Толпа, подвластная диктату
Насущных будничных проблем.
Обуреваема азартом
В стремленьи утереть носы.
Печальный симбиоз базара,
Сканвордов, «мыла» и «попсы».
Крупицу гения растратив
По пустякам, на то да сё,
Мои не метящие братья
В Толстые, Григи и Басё,
Мои не метящие сестры
В Бронте, Ахматовы, Кюри,
По мне скользнувши взглядом острым,
Привычно вешают ярлык.
И точно, по какому праву
Соринки в их глазах ищу?
Сперва «не лепо ли» направить
В себя глубоководный щуп.
Дар свыше, или же проклятье —
Способность слышать пенье сфер
И в дебрях жизненных скитаться,
Как пресловутый Агасфер?
И я иду по «кабинету»
В венке лавровом ярлыков —
Карикатура на поэта,
Кроки язвительной рукой.
В кофейне сделав передышку,
Бальзам бальзаковский цежу.
Спеша, записываю в книжку
Свою рифмованную жуть.
Пустив часы, играю в бисер,
Точней — в метание его.
Флажок завис на стрелке в блице
И упадет уже вот-вот.
К чему все это? На смех курам.
Как говорится, сайз не тот.
Я погасил строфы окурок
О блюдце — и убрал блокнот.
7. 05. 2003