Перевязал разбитые сосуды,
Клетчатку обезболил, обработал,
Из раны вытащил песка гнилого груды,
Xотел сбежать, почуяв приступ рвоты.
Но не ушел, лохмотья кожи правил,
Заклеивал, ушить пытался шелком.
А ты все кровотОчил, Боже правый,
Смотря на скальпель раненным волченком.
Кровь перелил в раздробленную вену,
Запрет нарушив Господа по новой.
Кровь старика—младенцу… по обмену…
А что Господь? Господь—всего лишь слово…
И дальше… К легким легким через ребра,
Зажимами ребенка грудь утыкав.
Заставь его дышать, Господь, ты добрый!..
Уйми дрожанье рук моих, Владыка!..
Биенье пульса чувствовал в ладонях,
Сжимал ( не сбиться б с такта!) сердце робко.
Когда же ты раздышишься, застонешь
И закричишь, что больно от осколков?!.
Окрасился твой лоб иссиня-белым,
Стал постоянным монитора зуммер.
Я сделал все, что мог, пацан… я сделал…
И, вроде, Бог помог, но… что ж ты умер?..