Канарейка в клетке,
кошка на диване.
Все мечты о нем,
о Дон Жуане.
Так беззвучно дышит, невесомо…
В этом городе все серо и знакомо.
Только дождь в душе засеребрился,
инвалид-сосед опять напился.
Как легко ему и истина ясна,
остается лишь допить до дна.
В комнате бардак, стена в плакатах,
люди странные в халатах.
Как смешно в смирительной рубашке
ревностно писать стихи Наташке.