Должно быть, я ей всё-таки кого-то иногда напоминаю, кого-то близкого: мелькнёт вдруг в глазах узнавание, и она потянется вся ко мне, как тянутся дети навстречу родителям спросонья, но не успевает дотянуться – занавес падает, снова мрак и холод отчуждения. Беда в том, что она и не пытается меня вспомнить. Когда же я сам начинаю несмело напоминать ей о себе, о нас, о том, сколько мы пережили вдвоём, она презрительно обрывает мои поползновения, обрывает с таким же точно видом, с каким в транспорте, наверное, осаживает липнущего негодяя…
Наконец-то мы условились о встрече. Мы не виделись около трёх лет. Оба могли как-то измениться за это время. Поэтому я спросила, как мы узнаем друг друга. Недолго думая, он ответил, что будет без штанов. Выйдешь из вагона, сказал он, и в центре зала ищи мужчину без штанов, ты его сразу заметишь, ведь только тебе известно, что он слегка раздет…
Вы с кем-то меня путаете, сударыня! Со мной нельзя так обращаться! Я же вам не петушок какой-нибудь, не крендель, не ухажёр, не случайный попутчик и даже не бой-френд, я – ваш любимый плюшевый медвежонок, которого вы столько лет брали с собой в постельку, а потом вдруг и бросили в песочнице, видать, я вам изрядно поднадоел, да и поистрепался весь, обтёрхался, прежнюю молодцеватость потерял, что верно, то верно, можно подыскать и новую игрушку, какого-нибудь, к примеру, заводного попугайчика в ярком оперении, ключик покрутишь, он вам и выдаст комплиментик, лапками искательно пошаркает, клювиком браво пощёлкает, про любовь станет насвистывать, хохолком важно трясти, грудку раздувать и крылышками трепетать – одно, право же, загляденье и приятственность, не забывайте только о батарейках, у попугайчиков они довольно быстро садятся, да и себя берегите, вы, чай, уже не девочка, у вас вон уже морщинки пробиваются, попугайчикам они не по вкусу, я-то вас люблю всю, какая вы есть дома и без косметики, а попугайчики соблазняются только шармом, который создаётся искусственно и к вам никакого отношения не имеет, да что попусту слова расходовать, вы же всё равно меня не слышите…
(Голос врача: «Есть постановочное предательство и невольное. Вы какое имеете в виду?»)
Я предложила ему ради забавы составить список имён всех его женщин. Он горько усмехнулся и сказал: а что если у них у всех одно и то же имя, из-за которого с каждой приходится рвать. Это как же так? Рано или поздно они перестают на него отзываться, оно им чужое, а я никак не могу заучить их настоящие имена – они мне чужие. Таким образом я выясняю, что очередная женщина мне вовсе не родная. Когда заканчивается любовь, которой не было, наступает время мучительной казни для нас обоих: я должен казнить её, а она меня. И что, никогда не обходится без казни? Никогда. Ну, а ежели попробовать жить с одной из них, например, со мной, не вступая в половые отношения, наслаждаясь исключительно духовной близостью? Отчего же не попробовать? А для тела встречаться с кем-то на стороне, но только для тела. И развлекать друг друга рассказами об этих встречах. Отличная идея! Безумный эксперимент! Безумно интересный! Когда начнём? Сперва неплохо бы решить квартирный вопрос. А имена? У нас не будет имён. А ревность? У нас не будет ревности.