* * *
Мой язык становится чужим.
Помню, как учили нас ему:
«Здесь перо помягче, здесь – нажим.
А об этом – лучше никому».
Даже не всплывает правил свод.
Просто пишет правильно рука.
Ни врагов на свете, ни господ…
А теперь боятся языка.
На него наложено табу,
И уже теряется в дыму
То, что Богом послано в судьбу.
Но об этом – лучше никому.