Под шорох дождя старые ходики по ночам
стрекочут так странно.
Скачут стрелки часов, как сверчки
в банке.
На донышко, ножки кверху задрав,
выпадает стрелка,
разогнавшаяся туда, где начинается
„Будет“.
И не дождавшись рассвета,
будильник старый, рад потрещать
немножко, меня будит.
Бубенчиком
хриплым чмокает: „Было, было“.
Будто слово „Будет“ и из его лексикона выпало,
и не найдёт оно модного телефона мобильного,
чтобы мне позвонить.
И ночью пытаюсь я исступленно
в Библии найти пропавшее слово
и в „Harry Potter “ книге…
в руководстве по астрологии...
Смягчаю кремом на ладонях
извилины. Сфинксу уподобляюсь,
во тьме насурьмлённой
трясу учебник орнитологи
(крылами листков не
касаюсь).
Из учебника по ботанике
листики выпадают в испуге сами,
зелёных чаинок роем роняют буквы.
И они, пожелтев, свернувшись
зевками,
от усталости ли, от скуки
выдыхают ответ как будто бы:
„Будь, что БУДЕТ“.