Эх, поручик Голицын, я знаю теперь – уплывает,
Но не в дымку забвенья по Черному морю корабль,
То земля из-под ног уплывает, до боли родная,
А на месте сознания мраком зияет дыра…
Вы, поручик, далече, а мы здесь – кухаркины дети,-
Непосильною ношей Отчизна на плечи легла,
Освящает Мамон золотою своей круговертью
Тех, кто волей судьбы на державные венчан дела.
Нет ни стати, ни чести – состряпана фальшь благородства,
И за словом сокрыто отсутствие мысли живой.
Здесь приемлемо разом за деньги и власть побороться,
Но до той лишь черты, где не нужно платить головой.
Здесь богатство земли приготовлено на распродажу,
Достоянье отцов – на раздачу победных слонов,
Услаждается слух шелестеньем заморских бумажек
И не внемлет пока звону тяжких народных оков.
Здесь никто не ответит, тем паче, не станет стреляться
За бесчестье мадонн, поглощенных в борделях чужих,
За продажность красот их на фоне журнального глянца,
И за слезы и стыд, что в глазах матерей их седых.
Здесь никто не посмеет назвать имена настоящих
Дирижеров и спонсоров смутных вселенских времен,
Болью прошлого века и лагерной жертвой вопящей,
Как обетом молчания, истинный смысл заклеймен.
Здесь, поручик, за знатью и чернь на правах иностранцев!
Ну, а тех, кто еще в муках совести не отболел,
Дружно топчет толпа площадных и продажных засранцев,
Продолжая земли, ( да и неба ) лихой передел!
Здесь историю чтят так, что смысл ее сердце занозит,
С ее пыльных страниц – лишь немой, безответный укор…
Я же к красным гвоздикам добавлю и белые розы,
Освятив свою память, флористике наперекор!
25 сентября 2005 года