Странная это была квартира. По мере путешествия по ней я насчитал более семи комнат, включая кухню и коридор, и в каждой кто-то был. Если говорить точно, мне почему-то показалось, что обитатели находились повсюду, почти в каждом углу, и они как-то очень естественно занимали все обозримое пространство. В основном в помещении находились в основном пожилые лица, которые стояли, сидели, двигались, слушали радио или смотрели телевизор, но в основном лежали на различных кроватях, диванах, кушетках, а один даже на раскладушке. Главное, что вели они себя самым естественным образом, и никто из них, как я сразу понял, понятия не имел, что эта многокомнатная квартира, в которой они, по-видимому, жили долгие годы, уже им не принадлежит, так как она продана одним важным ведомством, и что хозяин квартиры теперь стоит перед ними.
У двери меня встретила весьма общительная старушка, которая сразу решила, что я пришел к Кате, и тут же взяла на себя труд познакомить меня со всеми, кто вместе с Катей проживал в квартире. Все произошло очень быстро, настолько быстро, что я ничего не успел возразить….
Просто так, из коридора, где сидя на табурете к нам спиной, кто-то своеобразно разговаривал по телефону, периодически утвердительно, но, неубедительно мыча, мы сразу прошли в большую комнату, где занавеси были задернуты, но горел свет, и стояло три кровати. На двух кто-то крепко спал под одеялом. Между ними у окна стоял стол, на котором рядом с сахарницей был холодный чай, а на скатерти лежал кусок белого хлеба. Я уже и не пытался ничего говорить. На третьей кровати, что ближе к двери, поверх серого шерстяного одеяла в стеганой куртке и валенках лежал дед. Он медленно повернулся к нам, когда мы вошли в комнату, и слегка ошарашено кивнул сразу после того, как меня бодро представили другом Кати. Взгляд его бледно серых выцветших глаз из-под нечесаных волос и всклоченных бровей был достаточно безумен, и если бы не его улыбка появившаяся на лице аккурат посередине косматой бороды, то я обязательно бы решил, что он вообще мало что видит.
- Это мой младший брат Илья, - заметила приветливая старушка. – А это его дети, мои племянники Юра и Василий. Они теперь спят после ночного дежурства…. Тут она о чем- то задумалась, и после паузы добавила. – Правда на дежурстве им тоже удается иногда поспать. Они работают на базе…. А брат мой, Илюша, работает дворником. Он рано встает и сейчас отдыхает…. А это моя сестра Вера… - добавила старушка. Тут я оглянулся и с удивлением заметил, что в комнате был еще один человек. За дверью в углу около ярко горящего торшера сидела бабушка очень похожая на ту, что стояла рядом со мной, только в очках. Она мирно спала, уронив голову на грудь со спицами в руках. Сестра никак не отреагировала на наш приход, но моя спутница, которая, кстати, успела представиться мне, как Марья Алексеевна, попыталась выключить ей свет. Бабушка Вера тут же подняла голову с вязаной темно-синей кофты, и, спросонья жестом остановив сестру, сказала: «Маша, не выключай! Я вяжу. При этом, она еще глубже откинулась в кресле, и быстро заработала спицами, весьма стремительно прибавив новый ряд к белому шерстяному носку для Юры, как мне тут же уточнила ее сестра.
Следующей комнатой, куда мы следом попали, оказалась кухня. По дороге, как вы понимаете, я опять ничего не успел сказать своей собеседнице. Между тем, в кухне сидели и пили чай еще две старушки…. Возраст одной из них, видимо, не так давно перевалил за девяносто пять лет…. Это, оказалось, легко определить по красочной открытке с цифрой девяносто пять и дарственной надписью, что стояла на соседнем столике около громко говорившего радио. Передавали новости. Старушки были похожи друг на друга и очевидно находились в хорошем расположении духа. Приветливо обернувшись к нам, они внимательно выслушали Марию Алексеевну, сообщившую им про меня исключительно как про Катиного приятеля. Я уже и не хотел возражать.
Около ножек газовой плиты стояло большое блюдце с молоком, рядом с которым прыгал котенок размером в два раза меньше «евоной» посудины.
- Это Ириска, ее мне Илья подарил вчера на день рожденья. Не хотите с нами чаю с пирогом? – Сказала одна из старушек, указав на блюдо между чашками, на котором было несколько кусков пирога. - Это мне Маша испекла по бабушкиному рецепту.
- Спасибо, я не голоден.
- Вы слышали новости? Президент выступил по радио перед народом. – Сказала другая старушка, обращаясь ко мне.
По-видимому, это и была бабушка Марии Алексеевны, решил я.
- Мама! Президент выступил и по телевизору, мой муж смотрел его выступление.- Вмешалась другая старушка.
- Да, другие сейчас времена. – Продолжила бабушка, никак не реагируя на замечание дочери.
- И когда же они были хорошие?- Поинтересовалась, непроизвольно вступая в разговор, Мария Алексеевна.
- Конечно при Николае Втором! – Невозмутимо ответила бабушка.
- Молодому человеку наверно нужно идти…. – Забеспокоилась Мария Алексеевна.
- До свидания! – Сказала именинница.
- Заходите на чай! – Простилась со мной бабушка.
- До свидания, всего доброго…. – Заметил я и поспешил вслед за своей спутницей.
Следующая комната, видимо, являлась спальней бабушек. Здесь стоял диван и две кровати. В комнате работал телевизор. Передавали как раз отрывки из выступления президента. На диване лежал лысый старик и смотрел телевизор. Рядом с ним в инвалидной коляске сидел очень старый человек в больших очках, в потертом коричневом костюме, в белой рубашке, поверх которой был повязан темно бардовый галстук. Вид у него был чрезвычайно важный.
- Познакомьтесь, это мой папа, Алексей Иванович. И дедушка – Иван Игнатьевич. – Сказала Мария Алексеевна.
Мужчины повернулись ко мне и поздоровались. При этом, Алексей Иванович проворно присел на диване, а Иван Игнатьевич протянул ко мне свою сухую руку и спросил: «Как Вас зовут, молодой человек?». Я невольно наклонился, как на каком-нибудь дипломатическом приеме, и, пожав седовласому старцу руку, ответил: «Матвей».
- Это друг Кати. – Добавила Мария Алексеевна.
Иван Игнатьевич с минуту рассматривал меня через большие очки…. Мне, правда, казалось, что я попал под микроскоп.
- Вы слышали речь президента? – Прервал наше молчание Алексей Иванович. Мы как раз его обсуждали? Что Вы думаете по этому поводу? Что нас ждет?
- Ничего нас не ждет, Алексей. – Ответил за меня Иван Игнатьевич. Если ты помнишь историю, то Великая Римская Империя просуществовала около трехсот лет, Советская – чуть больше семидесяти, нынешняя - Президентская Империя, я думаю, просуществует лет пятнадцать, двадцать. А Вы как думаете, молодой человек?
- Мне трудно судить, я не занимаюсь политикой. – Ответил я.
И действительно, мои мысли были далеки от политики, особенно, когда мы продолжили путешествие по квартире…. Следующая комната была спальней Марии Алексеевны, где помимо ее кровати было еще два спальных места, и как, оказалось, здесь жило двое гостей из Витебска, поэтому стоящие у противоположной стены кушетка и раскладушка были заняты. В следующей комнате жил любимый внук Марии Алексеевны, который увлекался Буддизмом, и сейчас находился в экспедиции на Тибете. В самом конце коридора была комната Кати. Приблизившись к ней, Мария Алексеевна тихонечко постучала и нараспев сказала: «Катя! К тебе пришли!»
Ну вот, теперь все выяснится,- подумал я.
Тут дверь распахнулась и на пороге, наконец, появилась Катя!
Не может быть! – Пронеслось у меня в голове. Это действительно была Катя…. Та самая Катя, которая училась вместе со мной в одной школе, сидела со мной за одной партой, и в которую я был влюблен, начиная с седьмого класса…. Теперь она стала красива, как ангел.
- Здравствуй, Катя!!! – Только и смог сказать я.
- Матвей!? Как ты меня нашел? – услышал я в ответ.
«Кажется, теперь мой квартирный вопрос окончательно решен», – подумал я.