Инесса Ковалевская:
Я не люблю тебя, но не хочу
Сказать тебе об этом. Просто трушу.
Вот почему загадочно молчу,
Вот почему в твою влезаю душу.
Я не люблю тебя, но я хочу
C тобой в твоей горячей быть постели.
Вот почему загадочно молчу,
Разглядывая глаз твоих метели.
Они уймутся. Ты захочешь спать.
Я уложу тебя, я буду нежной.
Стеречь тебя, баюкать и ласкать,
И слушать отголоски бури снежной.
Как хорошо при свете голубом
Почувствовать прилив анестезии...
Я не люблю тебя. Но где любовь
Вы сыщете в заснеженной России?
Михаил Колесниченко:
Ты, не любя, в мою залезла душу –
Сидишь там и загадочно молчишь.
Тебе «вылазь» сказать я просто трушу,
А вдруг ты там уже давно стоишь?!
Люблю твой жар в своей постели,
Когда весенний первый гром…
Пардон, не то… Ах, да, о теле…
Есть что-то эдакое в нём.
Прикинусь спящим – ты ласкаешь,
Не сплю – пожалуйте, массаж,
Как хорошо, всегда всё знаешь,
Когда, куда и сколько раз…
Ещё люблю, когда ты в белом,
Нет, всё же, лучше – в голубом.
Анестезия – между делом,
Любовь в наркозе – перед сном.
Но не люблю влезанья в душу.
У нас, в заснеженной Руси
За свою душу всё порушу!
А ну, вылазь! Вот так. Мерси.
Инесса Ковалевская:
Любимый мой, мне больно жить,
А с болью жить мне неохота.
С тобой связующую нить
Вот-вот порвет бездушный кто-то.
Поверишь ли, я так устала,
Что вниз с балкона – как спасенье...
Убыток мой предельно мал –
Меня покинуло везенье.
Представь, что это все смешно,
Что жизнь – убогости образчик.
И даже те, кому любить дано,
Не расшифруют черный ящик,
Который вниз уйдет со мной
В виске дрожащей жалкой жилкой.
И буду я лежать пустой,
Разбитой глиняной копилкой.
Михаил Колесниченко:
Не жаль ни глины, ни копилки,
Разбитой – вовсе не пустой.
В ней были мысли, как опилки,
Они – труха на мостовой!
Коль суицидом, как спасеньем
Захочешь жизнь свою прервать.
И самым страшным преступленьем
Себя, тем самым, замарать.
Что жизнь? Убогости образчик?
Представить это не смешно.
Замена ль – деревянный ящик?!
Об этом думать, лишь, грешно!
"Любимый мой, мне больно жить…"
Какой же, право, он любимый?
Он был обязан защитить!
Не смог? А может, просто мнимый?!
Любви связующую нить,
Порвать нельзя, она – навечно!
И, если, Вам дано любить,
То боль любая – быстротечна!