Ах, как ты мне безумно опостылел
Фальшивой безупречностью манер,
Воспитанный в Викторианском стиле,
Неисправимый русский офицер.
Когда сердца друзей пылали местью,
Когда Россия виделась в прицел,
Ты упивался старомодной честью
И, по несчастью, оставался цел.
И лишь в конце войны шальная пуля,
Откуда залетевшая, бог весть,
Когда ты прохлаждался в карауле,
Пробила грудь…
И раздробила честь.
Ты плакал обреченно, и ругался.
Тебе, чья жизнь была на волоске,
Проклятья больше шли, чем черный галстук
И тросточка английская в руке.
Был каждый стон твоим последним стоном.
Ты рвал бинты на части в забытьи.
Я наливала спирт в стакан граненый,
Чтоб облегчить страдания твои…
В чужом краю зарубцевалась рана,
И как-то, предвечернею порой
К нам вышел прямиком из ресторана
Всё тот же романтический герой.
Мы виделись всё чаще, и всё ближе.
Ты каждый вечер шел в игорный зал,
И где-то на окраинах Парижа
Остатки чести в карты проиграл.
Ах, как ты мне безумно опостылел
Фальшивой безупречностью манер,
Воспитанный в Викторианском стиле,
Когда-то честный русский офицер…