_______________________________________
Предыдущие главы:
www.stihi.ru/2006/10/05-538
www.stihi.ru/2006/10/04-89
www.stihi.ru/2006/10/04-1075
_______________________________________
Тридцать три года на печи сиднем просидел…
Ручки, говорил, нехожалые.
А сам все это время на калорийную пищу налегал.
Потому что здоровый был, как сельскохозяйственный комбайн. Только мамка с папкой алкоголя ему не давали.
Мало ли что.
Тут как раз лето приключилось, пошли колхозники трудодни отрабатывать.
А в это время в село Карачарово наведались калики перехожие.
Много их в то время по земле Русской обитало.
А зарплату они получали из Министерства связи. Телевизоров и радио в ту стародавнюю пору не было, вот и разносили последние новости CNN эти самые перехожие.
Избушка Илюшина на самом краю села стояла. В нее первую калики свой визит нанесли.
«Дай, – говорят, – добрый молодец, водички испить, а то мы с дороги и после вчерашнего утомленные…»
«Извините, товарищи, – ответил им Илья Иванович, – проблема у меня с передвижением.
На кухне холодильник, открывайте сами, что найдете, то пейте и закусывайте».
Понравилась доброта Илюшина каликам, открыли они холодильник, вмазали граммов по сто «Урожая», и очень им на душе радостно стало.
«Почто с нами не выпьешь, добрый молодец?» – спросили
«Дык, ведь, не наливаете» – стветствовал Илья Иванович.
«Это мы мигом» – сказали калики, и цельный ковш воды огненной инвалиду преподнесли.
Как выпил Илюша менделевки, почувствовал в себе силу неминучую.
И на ножки резвые поднялся.
Обрадовались калики, налили еще по одной.
«Только, – говорят, – это, на будущее, больше литра за раз не потребляй. Потому что ты ни кто иной, а богатырь Земли Святорусской, Илья Иванович.
С тем и откланялись.
Илья решил силушку свою в дело пустить. Вышел в чисто поле, все дубы и коренья с камнями повыкорчевал, и речку Оку ими запрудил.
А на освободившимся пространстве потом построили Карачаровский контейнерный завод и мебельную фабрику.
Маманька с папанькой очень обрадовались, что сынок самостоятельно передвигаться может, без коляски инвалидной.
А папанька его работал (по совместительству), на Муромском Стрелочном Заводе, нач. отдела снабжения. Хотел он сперва сынка к себе в отдел пристроить, но богатырь воспротивился.
«Пойду, – говорит, – в личную кавалерию к князю киевскому устроюсь. Там, папаня, перспектив много больше».
Родители противится не стали, собрали туесок на дорогу, коня персонального выделили, выпросили у соседа-пенсионера Микулы Селянидовича боевую каску с кольчугой и двуручную шашку чапаевскую с луком-самострелом.
И благословили сынка на дела ратные.
Долго ли, коротко ли ехал Илья, но добрался до города Чернигова.
А там вражеские полки осадою стоят.
И сказал им богатырь:
«Валите, ребята, отсюда подобру-поздорову!»
Обиделись полки вражеские и пошли в атаку.
Но Илья Иванович кого так побил, кого конем потоптал.
Всех до единого.
Обрадовались жители черниговские победе скорошустрой, и предложили Илье занять должность вице мэра города. По безопасности.
Отказался богатырь, спросил только:
«Как бы мне до Киева побыстрее добраться.
Отвечали ему жители черниговские:
«Одною дорогой поедешь – полгода добираться будешь, другою, ближнею – во век не доберешься – засел, понимаешь, у Калинова моста Соловей-разбойник, всех путников акустическим ударом по головам стучит, сырыми ест, а потом все имущество отбирает.
Завернул Илья в тряпицу почетную грамоту, от Черниговцев полученную, и поехал короткой дорогою.
Тут и Соловей-разбойник, как раз, на дубу в гнезде сидит, да посвистывает.
А конь у Илюши еще пугливый был, к шумовым эффектам не приученный.
Спотыкаться начал.
Тут Борис Андреев… Извиняюсь, Илья Иванович коню говорит:
«Что же это вы, кластер гербариевый и потенциальная пища для представителей семейства волчьих, пируэты здесь выделывете? Али плеточки-семихвостки отведать захотели?»
Конь тот час исправился, поднялся на все четыре копыта и встал как вкопанный.
Зарядил Илья лук-самострел и прямо в глаз Соловью-разбойнику стрелочку каленую стрельнул.
Пробил хрусталик, зрительный нерв и височную кость.
Расстроился Соловей-разбойник и из гнезда засадного выпал.
Скрутил его богатырь, в крафт-пакет засунул и с легким сердцем по короткой дороге коня погнал.
Тем временем семейство Соловьиное решило батю выручить.
Провели дискуссию на тему: «Как?»
Но Илья их слушать не стал, а поехал дальше, через Бориспольский аэропорт прямо к князю Владимиру.
А в Киеве, во дворце, пир горой.
По усам течет и куда надо попадает.
Потому что обмывают там крещение жителей станции «Шепитовка».
Вошел богатырь в тронную залу, поздоровкался со всеми и спросил:
«Где пункт по приему Соловьев-разбойников? Привез тут одного…»
Засомневались бояре:
«А натуральный ли? В последнее время что-то больно много их подделывать стали.
Вдруг опять, китайский? Пусть он посвистит, что ли.
«У нас все чисто, – ответствовал Илья, – самый, что ни на есть свежачек. Только что из гнезда. Где ему свистнуть, во дворе, мож? А то все разнесет здесь к едрени-фени. Натовская разработка, штучная вещь…
«Во дворе, во дворе! – приподнялся с трона князь Владимир, – у меня тут новую мазню Пикассо привезли, не ровен час с гвоздя сорвется, поломается».
Вышел двор во двор, вытряхнул Илья Иванович Соловья-Разбойника из крафт-пакета.
«Свисти, говорит, террорист берендеевский,* но только, чтоб в полсилы, иначе с довольствия сниму».
Не послушался богатыря свистун, раздул щеки и обрушил на Киев волну акустическую в 100000 ДБ.
Кто заранее противогазы не надел и бируши не вставил – сразу полегли.
А кто вставил – те частично.
«На фиг, на фиг, – закричал выживший князь Владимир, – вы, товарищ, как нибудь решите эту проблему, а то ведь до сих пор тошнит».
Вывез Илья Соловья-разбойника в чисто поле и сказал ему:
«Дурак ты, братец! Вел бы себя хорошо, мог бы работать неплохим стратегическим оружием.
А так, извини…»
Достал двуручную чапаевскую шашку и отделил бедняге голову от туловища.
А в Киеве богатыря уже встречали.
Транспаранты, лозунги, букеты поролоновые.
Сам князь Владимир у парадных ворот с хлебом-солью стоял.
Заодно и спрашивает:
«Ты хоть кто такой, какого роду-племени и партийной принадлежности?»
«Я из города Мурома, из села Карачарова, что за поселком Вербовским, еще четыре километра. А зовут меня Илья, сын Иванович.
Местная братва прозвала Илюшей Муромским».
«Вот, только этого мне не хватало, – подумал Владимир, – Сережа Ходорковкий, Коля Арбатский, Гриша Магаданский… И тут еще новоявленный Илюша Муромский…
Почесал князь репу и изрек:
«У нас в правительстве все имеют цивильные погоняла.
Я, вот, к примеру, Красный, жена моя Анна Цимисхиевна – королевична Апраксия, иконописец Андрюха Рублев – Колька-Художник, тебе бы тоже пристало как-нибудь
по интеллигентному обозваться.
Илья Карачар, что ли. Или Муромец…
Вот, точно, будешь Муромец!
Отныне и присно и во веки веков!
Потому что мои богатыри на «ич» и «ец» заканчиваются:
Рабинович, Попович, Никитич, Усмошвец. Кожемяка немного подкачал, но не суть.
Значится, – говорит, – с этим решили.
Теперь об деле. Оклад, согласно штатному расписанию, плюс соцпакет и премии с моего плеча. За каждого убитого вражеского богатыря – прогрессивка и ковш меда из рук Апраксии. За выигранную битву – ценный подарок и орден. Согласны?»
«А че ж…» – сказал новообращенный Илья Муромец и стал русским богатырем.
*Согласно некоторым данным, берендеи – народ, живший на территории современной Москвы.
Дикий и необразованный. А еще злобный и пакостный.
И все поголовно «акали»: «кАрова», «пАравоз»...
Кн. Владимир очень его недолюбливал.
Потому что берендеи креститься не хотели.
Что только не делал князь, чтобы им за это по шее натрескать!
Армии воевать отправлял, дипломатов на переговоры посылал, все равно не получалось.
Берендеи в подмосковных лесах обитали, в районе от Площади Ногина до Горьковского шоссе.
Как какая экспроприация от Владимира начинается, они сразу же в партизаны уходили.
И оттуда вели боевые действия. И весьма удачно.
Поэтому в ту пору мало кто по Горьковскому шоссе ездил и хаживал.
В основном, через Рязань.
Однажды, говорят, Вовка Мономахов напился и дважды (!) дорогой опасной проехался.
Но его никто не тронул.
И лишь только Юра Долгорукий смог решить вопрос с берендеями.
Понастроил пятиэтажек и всех их туда вселил. С московской пропиской.
Мне только одно непонятно: это как же Илья ехал, что от Чернигова через Москву на Киев?
Может, в те времена глобус Украины другим был?
Сентенция:
Когда говорят: «Не свисти!», головой рисковать лучше не стоит.