Рывком до подушки, только мозг отчеканит настойчиво:
«позволь мне тебя найти, со всей снисходительностью к глазам не зрячего».
Я встречусь с тобой, что бы тихо сказать «прости»,
за то, что я долго так эту встречу выклянчивала.
Я встречусь с тобой, чтоб избавить себя от ненужности,
от приторной сладости, врастающих в горло слов,
ты заберешь у меня всю обойму, и мы подружимся
с непосредственностью детей и наивностью стариков.
Бойся тогда, я закидаю тебя кукурузными хлопьями,
за то, что ты долго так по мегаполисам пряталась,
отдайся хотя бы дождливости Питера, ведь когда ты мокрая,
мне будет казаться, что я вижу тебя насквозь.
Я научусь ценить глаза свои, за то, что ловили упрямо и добросовестно,
моменты твоих улыбок и взмахи ресниц, да еще так отчетливо,
я подарю им очки, и буду измерять бессовестно,
степень твоей ненаглядности своими диоптриями.
Рывком до подушки, и преклоняться часов до шести утра,
тому, что еще не сбывалось ни разу и вряд ли сбудется,
хотя, если ты разрешишь мне найти тебя,
не стать мемуаром, на этот раз хватит мужества.