Ох, на празднике разговелися
Да глаза вином, водкой залили,
С братаном в гостях засиделися,
Выйти засветло припоздали мы.
Путь не близок был, через лес домой,
Через топь, трясину вонючую.
Но не страшно нам, коли пьян - герой,
Рукава рубахи засучены.
Чуть сапог зачавкал трясиною,
Засмеялась птица полнощная,
И покрылась топь мглою синею,
Мертвяки явились утопшие.
Завоняли истлевшими клочьями,
Обложили мертвецким нас холодом
И стучат черепами да мощами,
И глядят-едят, видно голодны.
Я застыл как пень, не иду вперед
Налились свинцом ноги ватные,
А братан орет – Расступись народ!
Рано нам еще на попятную!
Ишь, какие тут черти водятся,
Подходи, давай силой мериться!
– Погоди, браток, распогодится,
Это спьяну тебе не терпится.
Над болотом мгла растуманится,
И над лесом зорька засветится
Только смрад один и останется
От того, что нам тут мерещится.
Но меня в тот час не послушал брат,
Закипела кровь молодецкая.
Я кричу ему – Воротись назад!
Он давай крушить морды мерзкие.
Так и было все как рассказано,
Мне на помощь бы брату ринуться...
Но стою в трясине как связанный,
Ни вздохнуть со страху, ни двинуться.
Молод братец был, на рожон полез,
Мы с ним удалью с детства славились.
Мертвяки его заманили в лес.
Там жестоко с ним и расправились.
По утру пошел к дому отчему
Пред родителем строгим каяться,
Мол, не смог отец, я помочь ему,
Был от пут не в силах избавиться.
– Вас растил, кормил я до зрелости,
И уроки давал я вам разные,
Только не дал тебе я смелости,
А младому как видно разума!..