У ветра губы пересохшие, у неба синие тона,
А где-то в Арктике нарезана в торосы белая волна.
У перелётных птиц томление, у птиц оседлых тишь и гладь,
Мне постоянством не назначено на скрипке разовой играть.
Иду туда, где ярче светится, или туда, где чище звон,
И вновь скучаю по оставшимся, будь то любовь или пион;
Будь то метель с подолом ведьминым или дождей переполох --
Они меня врачуют Родиной, я должен им за каждый вдох...
хххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххххх
Когда извращенки химеры
Врываются в мозг на бегу,
Когда остываешь без веры
В оставшихся на берегу;
Когда за чертою страданий,
За вымпелом узкого Я
Построишь непрочное зданье
Конца своего бытия –
Со шприцем и в белом халате
К тебе утешенье идёт
Для краткого мига возврата
В привычный земной оборот.
Укол.
Уплывают печали
В банано-кокосовый рай
И шлюпку руками качают,
Вцепившись в просмОленный край;
И вечно-весёлое детство,
Смеясь, прибежит за тобой,
И даже поможет раздеться
В броске за бесшумный прибой...
Когда привыкать начинаешь
К условному слову «нельзя»,
Когда исподвОль замечаешь,
Что реже приходят друзья;
Когда за минуту забвенья
Не скроешь ни мысли, ни плоть –
Каким-то особенным мненьем
Себя начинаешь колоть:
А, может, ты вовсе не нужен
И мимо вся жизнь пролетит,
Пока ты болезнью загружен,
Как собственной массою кит?
И шлюпке твоей не ворваться
В банано-кокосовый рай
Сценических декораций,
Где жизнь не игра, не игра?
Но это, простите, химеры,
Я им отвечаю, не лгу,
Что жить невозможно без веры
В оставшихся на берегу.
ххххххххххххххххххххххххх
Из тетрадей 1978года.