Встрече нашей предшествовало предзнаменование. Я купила манекен для магазина и, позвонив своим, попросила меня встретить, сказав, что еду с чучелом. Меня удивило то, что у меня даже не поинтересовались: «Кто это?» И я вслух возмутилась: «А вдруг это их будущий «папа»?!» А когда я сидела в маршрутке, ожидая отправления, вошло оно. Этот человек был в черном с головы до пят, как и полагается монаху. Я встретила его возгласом: «А сейчас мы послушаем проповедь!» Оглянувшись и запечатлев меня своим фотографическим взглядом, он подумал: «Да она еще мамонтов видала, просветим и отпоем одновременно». И вслух произнес:»Почему бы и нет». Так завязалась между нами беседа. Из машины мы вышли вместе. Мальчики мои даже не удивились, уже привыкнув к причудам мамочки. Чучело, так чучело. Доставив его до места, я вежливо попросила заглядывать, если будет невмоготу, назвав фамилию мальчиков и объяснив, что их тут знает каждая собака. Попросту их трудно не заметить, а тем более забыть.
Наша с ним разлука длилась недолго. Уже минут через пять он перезвонил, сказав, что уже заметил место нашей дислокации по авто и скоро явится на званный ужин. Благо у меня в том доме есть домработница, и кое-какой обед применительно для «старенького дедушки» был готов. Его, конечно, это малость огорчило. Но после марш-броска к святому источнику в таком одеянии да еще в 30-ти градусную жару, похоже, было все равно. А я очень быстро поняла, что уходить он никуда не собирается - свой рай он нашел. Поисповедавшись мне, он рассказал, что был сиротой по рождению, служил в Чечне, оставался там на сверхсрочной, сейчас живет в монастыре по Афонскому уставу. Из этого всего следовало, что попав в тепло домашней обстановки да еще имея такую мамашу, он уже ни в чем более нуждаться не будет. Я предлагала ему пойти по святым местам, на что он мне отвечал, что уже нашел это место. Из наших диалогов я узнала много нового о монахах. Например, что он легко может меня грохнуть, если ему что-то не понравится. Поразилась его наблюдательности и тому, как он разбирается в любых вопросах экономического плана. А он был удивлен моему аскетизму – полному безразличию к пище и всем мирским наслаждениям. Однажды он спросил: «Почему все люди вокруг тебя светятся?» Но это ответила ему, что я солнышко. В его положении это было опасным соблазном. Ему нравилось дразнить меня, делая всякие замечания. Я парировала их острословием. Мы много смеялись и резвились как дети.
Практически он не делал мне замечаний ни по моим произведениям, ни по образу жизни, за исключением одного. Когда мы были на святом источнике, я встретила там своего приятеля с делегацией иностранцев. Он очень обрадовался встрече, стал представлять своих собеседников. Я их поприветствовала и кивнула головой в сторону своего. Тут его чуть кондрашка не схватила, он давно меня не видел и мог предположить все, что угодно. Тем более такие люди в районе, а ему не доложено. Но самое интересное было впереди. Его гости долго не решались окунуться в источник, несмотря на его уговоры и предложения смыть грехи. Но все же нашелся смельчак, который прямо передо мной стал обнажаться и предстал в первозданном виде. Мой приятель спешно стал ему натягивать белье, пытаясь объяснить, что у нас так не принято. А монах мой в долю секунду «сделал ноги», пришлось включить полных ход, чтоб догнать его. И тут он всю дорогу бранил меня за то, что я сделала неправильную распальцовку, прикрывая глаза руками.
В целом у нас были добрые, дружеские отношения. Но я стала понимать, что это чревато привыканием. Своим знакомым он говорил, что уже женился, даже есть дети, вот сколько, он еще не понял, потому что одни уходят, другие приходят. И тут я поняла, что нужно включать режим спасения: «спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Тем паче, что вокруг, как ворон над добычей, кружил какой-то душман на фуре. Миха пытался уехать с ним, куда глаза глядят, но все не получалось. У меня нашлись срочные дела, у него, разумеется, тоже в том же месте в тот же час. И я стала его динамить, намекая на то, что ему пора заняться общественными делами. В разговоре он называл меня «тихим ужасом», всем так меня и представлял. Смеялся над моим отношением к быту, сам готовил, будил меня по утрам, к чему я не привыкла и доставал сообщениями даже ночью. И жизнь моя превратилась в тихий ужас. Тогда как ему казалось, что три счастливых дня было у меня. И когда он исчезал, я с облегчением вздыхала, но он появлялся вновь, и я повторяла фразу: « Тихий ужас возвращается». Повод находился всегда, то он что-то забыл, то ему нужно срочно искупаться в источнике за 100 км от его местарасположения, то ему надо срочно отобедать. Нужно было принимать экстренные меры, поскольку я не привыкла к сбруе, и всегда делаю то, что захочу. Никакого гнета над собой не признаю и очень люблю быть одной. Все мирское меня напрягает. Тут мне пришлось сделать ему больно, пока он не прирос ко мне корнями, далее рубить было бы больнее. И я включила режим: «открыть кингстоны» и потопила его « кораблик маленькой надежды». Надеюсь, он меня простит за это. Тем более, что это даст ему силы на подвиги аскетической жизни и он может достигнуть в этом больших высот и стать большим человеком, как ему было и предсказано. А человек он огромной воли. Не приведи Господь сглазить…