Из окна-полыньи
Пахнет осенью, ночью и влагой.
Солнце всходит впотьмах,
Расчехляя расстроенный альт.
На носу Год Свиньи,
И измятой газетной бумагой
Мы летим вдоль дорог,
Подметая промокший асфальт.
В голове – то раздор,
То как будто раздетая нимфа
Чуть подразнит глаза
И исчезнет за тяжестью врат.
Я, наверное, вор,
И моя острокрылая рифма –
Та, что просто любил
Мой покойный единственный брат.
На носу – Год Свиньи,
И по скользким изъезженным лужам
Проплывают слова,
Что когда-нибудь сложатся в стих.
Улыбнись, музыкант,
Ты КОМУ-ТО по-прежнему нужен.
Улыбнись и живи.
Исключительно. Просто. Для НИХ.
Пожелай всем добра,
Ведь его не хватает в помине.
Пропусти, оправдай,
Позабудь про чужие грехи.
Кто-то пишет стихи,
Чтобы сжечь перед смертью в камине.
Только вот – се ля ви –
Не горят в том камине стихи.
И продолжится всё,
И всегда что-то лучшее будет.
И воткнув в руку гвоздь,
Ты из сердца вдруг вытащишь кол.
В полночь стукнут часы, и
Смешной непоседливый хрюндель,
Разбросав оливье,
Заберётся на праздничный стол.
Отпоют холода,
Исповедав и звёзды, и нищих,
И, убрав за собой,
И прикрыв за улыбками рот.
Мы пойдём в те края,
Что давно и бессовестно ищем.
По дороге в ещё
Один новый встречаемый год.
Санкт-Петербург. 24.10.06