Уллисс у Калипсо
Твои соски – как два
едва
рождённых оленёнка,
на ломких ножках,
на вершинах двух холмов,
что слеплены из сахарного снега …
от сердца ёканья –
снег стаял по краям.
И вновь – в тебя – с разбега –
Я …
Моя …
Твоим стал верным псом …
Моя Калипсо.
Язык мой сладость твоей смуглой кожи
не растворит. Скорей сотрётся он.
Я сыт тобой … тобою я разложен.
Разломан губ гранат – и стон
истёк дурманящим и сладким соком,
струёй тягучею петлёй обвил мне шею.
И ты мне шепчешь, наступили сроки
с тобою, здесь, окончить одиссею.
Ты мне кого-то между делом там рожала,
в тени душистых виноградных лоз,
но вынуть не смогла из сердца жала,
зачем я здесь? Язвит мой мозг вопрос.
Развеян ветром стылый пепел Иллиона.
Давно троянская война завершена.
Я победил. Я не судим. Я вне закона.
Хоть и не свят. Совсем не свят, конечно …
Удачи блеском скользких дел моих
наверно будет ослеплён рапсод.
О них напишет длинный скучный стих.
Ты хороша.
Но ты лишь эпизод.
Моя Калипсо.
Тот трижды, тот сто тысяч раз солжет
пусть даже отольёт гекзаметр из меди,
что я противился тому что ждёт …
Да я войной троянской с детства бредил!!!
Вы были на Итаке? Нет?! Тогда
Представьте воздух с запахом навоза.
Навозом пахнут люди и еда.
И козы, козы, козы, козы …
На козьем жире жарится ставрида,
прокладкой в поцелуе – козий пух …
И так всю жизнь? Нет, на богов обиду
Я не держал, замкнувших этот круг.
Когда б не Агамемновы идеи -
взяв Трою заложить имперский трон,
клянусь богами! Я бы нанялся к евреям,
не Трою штурмовать – так Иерехон.
Конечно, там была б добыча жиже,
конечно, полонянки там не те,
но вряд ли бы потомок был обижен,
услышав одиссею на иврите.
А Пенелопа? Разве что весло
Сравниться с ней могло на ложе жаром страсти.
Быть надо не мужчиной – а ослом,
Что б не рвануть из пут супружьей власти.
3600 дней шла война.
Кровь. Вонь. Плев пленных дев упругость.
И вдруг как пьянице вина,
возжадалось познать супругу.
Я между Сциллой и Харибдою истёк.
За годом год. Рубцы от ран поблёкли.
Друзья погибли. А пути итог?
С тобою. Здесь. Я в райском пекле.
А слухи змеями ползут, ползут,
не позволяют ревности стать трупом,
что Пенелопа с женихами в жгут
свивается, и в очередь и группой.
Пора. Прошу. Калипсо отпусти.
Я ведь не юн. И не похож на Апполона.
Найдёшь себе другого. Ну, прости.
Не плачь. Пойми, что таковы законы.
Тебе на память я оставлю сыновей.
Как их зовут … прости забыл. Они забавны.
Я был твоим. А ты была моей.
Мы были счастливы. И это было главное.
Ты говоришь: Плыви. Что ж. Поплыву.
Пойду по морю, если надо как по тверди.
Я верю в лучшее. И верою живу.
И ты живи. И что вернусь, поверь мне.