Замертво живые
Предисловие
ЗМЕЕНОСЕЦ
Тринадцатый, мифический, знак Зодиака, помогающий человеку перейти на новый виток развития.
Не царь,
не бог,
рождённый от теней
эпох,
я - след
земных и межпланетных
кораблей
и перекрёсток всех
космических
дорог.
Я – ось миров.
...Я - страх,
с которым
открывают
дверь,
ведущую
в иные
измеренья...
По жизни ты катился
Колобком,
иллюзии цепляя по пути.
Снежок разросся
в мощный
снежный ком,
лавины
мертвых душ
разбередив…
Теперь
ты хочешь знать,
по ком
ТОТ
колокол
звонил?
…Забудь
о нём!
Увидь себя
в других…
СтоЯщий на мосту,
самоубийца,
когда сознание истает,
словно лёд,
взгляни в глаза мои,
и вмиг
преобразится
падение
твоё
в полёт…
Рискующий собою ради истин
чужих,
сжигающий себя в камине мыслей
благих,
коснись руки моей,
прозрачной, как слеза,
взгляни
в глаза
пустые, как избитая стезя.
Я поведу тебя совсем иной дорогой -
ТВОЕЙ.
Ты САМ творец своих великих и убогих
идей.
Сгоревший и воскресший
в пламени
времён,
убрав между сознанием
и подсознанием
заслон,
ты станешь тем,
кем можешь стать
лишь ТЫ,
прошедший все
сожжённые
мосты...
Часть первая. Сны Арлекина
Арлекин
Домик картонный
над быстрой рекой...
Мышка бежала,
хвостиком задела...
Руку протянул
чтоб другу помочь...
Мышка скользнула,
хвостиком зашибла...
Маски снимаешь
одну за другой...
Мышка шныряет,
хвостиком грозится...
Гримом по лицу -
как мордой об торт...
Мышки оближут,
и кожей закусят...
Иноходец
Я не желаю
топать в марше!
Мне редко
удаётся бег рысцой,
поскольку часто
прекословлю "старшим",
отстаивая путь иной.
Я не охочусь -
на меня охотятся,
умело действуя
и лаской, и петлёй...
О, как порой
недёшево обходится
нормальное желанье -
быть собой!
Но, даже если мне
брести обузданным
придётся
и по теченью плыть,
тот, кто в седле,
не сможет изменить
инАкость поступи и мыслей
иноходца!
Месть
Пронзая плоскости миров
спиралями мостов,
я путешествовал в тенИ
расхожих слов и снов.
Я раздарил свои плащи
поэтам и ветрам.
Я был пристанищем для них,
но бесприютен сам...
В обитель дальнюю твою,
я сдуру заглянул.
Пленённый паутиной струн,
нагар с лампады сдул.
Ты накормил меня, старик,
и ложе уступил.
Ты чУдно пел, а я уснул
и прошлое забыл.
Ты кол осиновый вострил
молитвой и стихом,
чтоб поутру мне в сердце вбить
под крики петухов.
Ты умертвил меня, старик,
во сне и наяву,
но пламенем в твоей груди
я до сих пор живу!
Старый рубака
Отгремели мои кастаньеты,
отзвенели, тупясь, клинки,
лишь мотивчик, подхваченный где-то,
не даёт мне подохнуть с тоски…
Я по жизни беспутный рубака,
растранжиривший жизнь до гроша,
нет ни бабы, ни дома, ни фляги,
лишь одна распустая душа,
да мотивчик, подхваченный где-то,
словно триппер…
А ты - хороша!
Нам бы встретиться лет эдак тридцать
или двадцать тому назад...
Ты не стала б тогда яриться
и других к себе зазывать.
Оседлать бы тебя, кобылица,
и…
у моря погоды не ждать.
Что я вижу! Ты мне подмигнула
и призывно махнула рукой,
мне бы пулей лететь за тобой,
да, боюсь, ты меня обманула,
опоила дурманной травой
или ядом каким траванула,
поживиться надеясь мошной.
Только нет у меня ни шиша,
лишь одна распустая душа,
та, что жаждет любви и покоя.
- Ты чего опечалилась, детка?
Или гости бывают здесь редко,
и прельстилась ты именно мной?
…Боже правый! Тут след ножевой…
Стало быть, ты мертва, соседка?
Или я уже… неживой?
Утро выдалось ясным и светлым…
Что ж ты мрачен, мой дорогой?
Или вспомнил мотивчик простой?
Он, отнюдь, не для нас с тобой -
прошлой ночью порывы ветра
поиграли со старой сосной,
обломав ей сухие ветви…
Я другая, и ты другой…
Это просто происки ветра!
Уно моменто
Гуляя как-то в парке с Арлекином,
подвязку потеряла Коломбина.
Пока Пьеро крапал для милой сказки,
подвязки стали "Орденом подвязки"...
Чтоб пристрелить жену с "мерзавцем Арлекином",
старинный пистолет спешит купить Пьеро...
В одной могиле – Арлекин и Коломбина.
Пьеро казнен... Лишь антиквару повезло...
Гость
В пыльном зале дремлют горгульи
ухмыляясь зубастыми ртами
Где-то нежно воркуют гули...
Мёртвый рыцарь грезит о даме.
- Я люблю тебя...- шепчет рыцарь,
и целУю твои следы...
- Я люблю тебя...- вторит эхо
перезвонами пустоты.
Голый череп. Зияют глазницы...
На костях - проржавевший доспех.
- Я люблю тебя, - шепчет рыцарь, -
и хочу тебя... Здесь... При всех...
- Здесь при всех? - удивляется эхо,
осыпаясь на латы трухой. -
- Позабудь о любовных утехах!
Упокойся скорей, дорогой!
- Я люблю тебя! - клацает череп, -
ты добудь мне кого-нибудь...
Ты и чёрта окрутишь, уверен!
Мне бы чьей-нибудь крови хлебнуть...
- Так и быть!- соглашается эхо, -
мне наскучило здесь прозябать! -
Ожидается нынче потеха...
Эй, горгульи, не время дремать!
...Встрепенулись горгульи по-птичьи -
заскрипели пЕтли ворот.
Привлечённый былым величьем,
кто-то новый по зАмку идёт...
Улыбается череп, щерясь...
Шевельнулась обгнившая кость,
в предвкушении щёлкнула челюсть,
полыхнула в глазницах злость...
- Я хозяин этого зАмка, -
тот, которого ты убил...
Ну, а где же моя хозяйка,
Та, которую ты любил?
Не остался вопрос без ответа...
Не добыла хозяйка кровь...
В карты режутся три скелета,
вспоминая былую любовь.
В плену у веера ветров
В плену у веера ветров
щебечет серенькая птаха....
Правитель нынче не здоров –
для лекаря готова плаха,
для колдуна - охапка дров.
Астрологи дрожат от страха -
мудрёных не хватает слов...
Советники, в преддверьи краха,
велят призвать к себе шутов,
певцов, жонглёров и монахов,
плюс - толковательницу снов...
В плену у веера ветров
щебечет серенькая птаха.
Правитель нынче не здоров -
его кошмар восстал из праха...
Когда-то в юности шальной,
пленяя меткостью подружку,
пробил калёною стрелой
он сердце у лесной пичужки.
Обласкан смехом чаровницы,
хотел поднять стрелу юнец...
Но ветер - коршуном с небес -
унёс стрелу и тельце птицы.
А ночью, будто в полусне,
увидел граф из перьев маску
на чьём-то белом не-лице,
румяном от кровавой краски.
В плену у веера ветров
щебечут серенькие птахи,
усердно молятся монахи
под перезвон колоколов.
....Сбежала хохотунья дочь не то с шутом, не то с жонглёром.
След птичек ловит старый граф... давно остекленевшим взором.
Сын Ланселота
Я потерял друзей,
коня
и меч...
Смертельная тоска,
упала
неподъёмной
тяжестью
на плечи.
Как пЕтля,
горло
сдавливает
страх,
и никакие
эликсиры
раны
мне
уже
не лечат.
Кровавый след -
цепь алых
кАпель -
оставляя
на снегу,
я больше
не могу
идти,
но я дойду.
Я обещал
любимой
отыскать
Грааль.
И я его
найду!
Рвёт ветер
белый
плащ метели,
развеивает
клочья в пух и прах,
которым тут же
осыпает ели...
Мои потери,
словно дыры
в парусах
души...
Надеждой
одержим,
несомый
невесомо
верой
в любовь,
я жив...
Немеют руки,
леденеет тело,
и снежным
саваном
окутывает
тьма...
Уж нет
надежд,
слабеет
вера...
И лишь
ЛЮБОВЬ
одна...
...ведёт
меня...
вперёд...
Я обещал...
И я найду
Грааль
для всех,
кто любит,
ждёт,
наде..ет..ся
и ве..рит...
...........
......
...Светлеет даль.
Святой Грааль
в руках моих
а...
ле...
ет...
...
..
ЛЮБОВЬ моя
не покидай меня!
Ты и Грааль -
одно.
Я понял!
Верю!
Знал!
Не иссякай
во мне
ЛЮБВИ
Грааль!!!!!
Фото
Туманный свет неона
холодит зрачок...
Я - фото в зыбкой полутьме витрин.
Я - глюк,
я - миф,
я пойман на крючок
мгновенной вспышкой неподъёмных сил.
Морозный вздох
касается стекла
и отлетает тупо,
не рождая звук...
Я - фото...
Я - всего лишь голова.
Обнять?.. Но как?
Ведь у меня
нет рук...
Нет губ...
Я обречен молчать...
Ты слышишь шорох
СВОЕГО пальто.
Мне не дано забыть
и вспоминать.
Я - фото.
Стало быть,
...уже... никто...
Часть вторая. Сны Коломбины.
Артефакт
Трёхглавую нимфу
трёхрукий кентавр
обнимал
в лугах,
там,
где травы
не кОшены...
С улыбкой
ослиной...
Обросший
щетиной...
Конечно,
он нЕ был
пригожим.
Красоткою
нимфа
наверно б
слыла,
да вот
трёхголовость
её
подвела...
ЗадОв
и грудЕй бы
побОле!
Да, видно,
на всё -
Божья
воля.
2
Отважный боец,
герой удалой
прослышал
о древних
сокровищах -
поведал мудрец
про Меч КладенЕц,
хранимый
толпою
чудовищ...
3
Оружие -
не сокровище...
Кто любит,
тот - не чудовище...
...Кентавр защищался.
как мог,
как умел.
Но рук
было меньше,
чем луков
и стрел.
Текли:
и кровИща,
и крОвище...
Последний аккорд
Был криком затёрт:
-Уроды!!!! Уроды!!!
Уро...
Повержены чУдища! Ясен финал!
Крутой артефакт - у того, кто удал.
Защита слабей у природы:
...!!! ...!!! ...!!!
Не Шива
«Весь мир – театр» -
с Шекспиром я согласна.
«И каждый в нём свою играет роль...»
Но для чего играешь ты со мной
пока что мне не ясно…
Известен лишь пароль:
«Танцует Шива»
Цветы на вазе проросли
и поросли
быльём...
Я попадала много раз
во временной разлом,
мне память
погребального костра
остра,
как радужная сеть
астрала.
Мне доводилось
странствовать
немало
в течениЯХ
иных
миров,
веков и лет.
Я для себя самой
ищу ответ,
но не видны
следы
мои
на водной
глади...
Я надия,
я – проводник
к Лингаму
Шивы.
Ты - многолик
и многорук
как он.
И коконом
меня
оплёл...
Мне
не
дано
все
язвы
мира
омыть
водой
проточной,
но знаю
точно:
ты –
не Шива!
Пустота
Мне нЕчего
терять, кроме чужих
сетей…
Мне нЕчего
сжигать, кроме своих
костей…
Мне нЕкого
любить в пространстве
БЕЗ-
-воздушном…
Я задыхаюсь…
…душно, душно, душно…
Исида
Крыша съехала набекрень...
Идиотской улыбки свет -
словно шрам за запястье лет,
или мох на трещинах в пне.
Великанов давно уж нет:
все в Прокрустово ложе канули.
На задворках иных планет
в мегалитах сокрыты каменных.
Я блуждала в разных мирах,
собирая тебя по осколкам.
В сколах мысли и миражах
находила, как в сене – иголку.
Растеряла слезинки и вздохи,
обрела усталость в глазах.
Что ж, дела мои, видно, плохи -
смертный холод тело сковал.
Я целую знакомые губы,
но слаба ответная дрожь.
Гаснут кольца древесных срубов...
Ты в Подземное Царство идёшь...
Ты не смеешь, любимый! Верну
всплеском ветра и песней ручья.
Ты не сгинешь, твой смертный путь
я готова пройти за тебя...
Сожжённый путь
Гуляет ветер
в каждой строчке,
и расползается печаль,
везде
малюя
многоточья,
мешая видеть даль…
В пространстве
запах гари
носится,
глаза саднит…
Неужто, я,
и вправду,
Змееносец,
идущий
по сожжённому
пути?
…Дойти до пекла и вернуться…
Легко сказать,
труднее –
совершить.
Но, если спросят:
«Умереть, иль жить?»
Отвечу: «Быть!»
А дальше…
как получится...
Мария Магдалина
Я – путница, а не распутница -
не ливень и не суховей…
Я вышла стрАнничать в распутицу
ИДЕЙ.
Не чародейка, не причудница…
Я знаю слово,
что вам чудится,
но это –
не
ко мне.
Я странница, а не блуднИца,
странИца
в Книге
мёртвых
и живых,
не проза и не стих,
не схема, не стихия…
В моих руках два глиняных кувшина.
Один -
с водой живой,
другой…
Не пей, постой!
Там не настой
из трав
и не отстой
идей…
Там
ПОЛОВИНА
всего…
Сказал Иисус,
что христианство – в Рыбах,
но указал
при этом
на созвездье
Водолей…
Постой,
не пей
из одного кувшина.
Их ДВА!
Вода
разделенА,
но не делИма,
как свет и тень,
как жизнь и смерть,
как время
и бремя…
А значит,
из двух сосудов
пей
одновременно...
Не хочешь?
Мил
тебе
один
кувшин?
Ну, что ж,
тогда
спервА
решИ,
в котором –
ЖИЗНЬ…
На северо-восток
Ломая стены лет,
летит моя печаль,
как льдистый лепесток
от лотоса луны
на северо-
восток,
и, сделав полукруг,
на юго-
запад.
Мускатный запах
слёз
разводит Млечный
мост...
По линии луча
лечу…
Но спотыкаюсь
вдруг.
Тень замыкает
круг,
чтоб прошептать:
"Привет..."
...Молчу...
Ковыльно клонит
в сон
зеркальный перезвон
планет.
И радужная пыль,
мешает
навь и быль
в ответ...
Сенситив
Краской неба - смачно солёной -
напиши мне море, художник.
Чтобы сердца коснулся дождик,
нарисуй перезвон прибоя.
Разухабистой светосонАтой
расскажи мне о чувствах, поэт.
Напиши свой цветопортрет,
только краски чёрной - не надо!
На оттенках молчаний и свиста
ты сыграй свою жизнь, музыкант!
Воссоздай любви звукоряд
светотенью страницы... чистой.
Коломбина
Скрипичный ключ
воздушным змеем
в небо
запустив,
зажав в горстИ
осколки бытиЯ,
я проверяю
память
на изгиб,
вдруг осознав,
что память -
не моя.
Я не из тех,
кто, в руки взяв
пращУ,
каменьями
пуляется
в людей.
Я НИ-КО-МУ
и Ни за ЧТО
не мщу.
Я та,
кто кровью
платится
СВОЕЙ.
Мне дела нет
до тех,
кто ЭТИ
строчки,
оплавит ядом,
заживо сжуёт.
Я обожаю мир,
его ухабы,
бездны,
кочки!
И всем
желаю
испытать ПОЛЁТ!
Девочка на шаре
На шарике Земном
эквилибристка Жизнь,
одетая в трико страстей,
жонглирует тарелками идей
и факелами под названьем "мысль"....
Никто не крикнет в космоцирке: "Браво!"
Лишь изредка ей слышится: "Держись!"
Но, стиснув зубы, балансирует упрямо
на шарике Земном
эквилибристка Жизнь…
Эпилог
Творец
Бусины света измазаны заревом...
Чувства картонны, жАлок разбег...
Я - Идиот - погребённый заживо,
гимны пою о земной Красоте!
Кто-то линейкой крылышки меряет:
длинные - эти, широкие - те...
Я - всемогущий Создатель "линеек",
песни слагаю ЛЮБОЙ Красоте!
Я - подаривший Закон и Порядок,
сам многократно законно распятый -
кровью своей отменяю преграды,
не создавая ни рая, ни ада!
Я, ограничивший бренностью время,
глупостью - мудрость, Каином - Авеля,
мир разделивший на правых и левых,
САМ ничего НЕ считаю неправильным!
Есть красота в увяданьи и старости,
в истовой святости и непристойности,
в пламени страсти и холоде стойкости,
в смерти, рождении и расставании...
Есть Красота в подчиненьи и власти,
в гибели звезд и рожденьи планет,
в зыбких мечтаньях и горьких напастях...
Но Красоты в разрушении - НЕТ!
Я - подаривший и Душу, и Тело,
животворящий миры и уделы,
сути религий, дороги и цели -
кровью СВОЕЙ отменяю пределы!
И ожидаю творений в ответ...
.