На исходе собственной жизни
ты воссоздал меня из пепла
мановеньем небесной кисти,
по веленью Огня и Ветра.
Запоздалые лунные звуки,
расплескав твою кровь на мольберте,
взяли душу мою на поруки,
вырывая из лапок Смерти.
Смерть прекраснее лика наяды -
в черно-красном и льдисто-сером -
ей к лицу любые наряды,
но меня ты запомнишь – в белом…
В снежно белом, как мир без красок,
в просто белом, как речь без звука;
на котурнах, в бесцветной маске
Эвридики, ведомой супругом…