Друг мой Марс, ты подаришь мне дом, чтобы жить на тебе?
Далеко и легко... Чтобы всюду песок колыхался...
И пускай — в постоянной, жестокой и нервной, возможно, неравной борьбе
Со своей одинокой мечтой. Не хочу, чтобы кто-то над ней насмехался.
Вдоль холодной пустыни восхода... Твоя атмосфера навечно пленила меня.
Отражая моё состоянье, синхронно душе моей, ты изменяешь погоду...
И возможно, когда ты устанешь и дашь мне поспать после долгого, грустно-спокойного дня
В самом тайном из снов я придумаю море и воду.
Здесь повсюду железный песок. Он пыльцой нерождённых цветов
Покрывает мой день, иногда очень солнечный. Даже
Часто кажется ближе к полудню, что вы на Земле, на пустом и прекраснейшем пляже...
Только ровное небо смущает чуть-чуть спектром нежных, спокойных цветов.
Панорамы пейзажей вокруг обновляются днями походов.
Средь обломков камней обретаюсь я день ото дня.
И духовная боль, что лежала в основе причин моего неземного исхода
Будто тающий лёд твоих шапок на полюсах, освобождает меня.
Над холодным и красным, печальным дневным горизонтом
Одинокой и гордой наследницей солнца взметнулась гора.
Крастотю в оранжевом небе упрямо горит предо мною с утра,
Словно хочет прикрыть от песчаных полуденных фронтов.
В первобытной и правильной, бархатной плоти твоей
Иногда я встречаю запутанный след марсохода
Колесившего здесь по районам и кратерам тысячи дней
По ошибке свалившись не с той стороны небосвода.
Здесь почти позабыт, полупризрачен облик Земли:
Не увидеть её грустный лик, не измерить земное альбедо...
Вот и вечер настал, вот и первые звёзды пришли
В светлом небе светясь, точно рано возникшие беды.
Ночь набросится вдруг, придавив покрывалом к пыли.
На секунду затмит всё лимонное солнце, прощаясь — уже как огонь дальней вышки.
Спит Офелия Марса, лежит на камнях, видит сны далеко от Земли,
В ожиданье восхода — космической солнечной вспышки.
Марс спокоен повсюду: в дыханье, в желаньях, во мне.
Живописный и бархатный. Всходят и Деймос и Фобос.
Бросить всё, побежать по песку, как ты мчишь на коне на Луне
Задыхаясь от смеха и слёз — жизнь всегда бесконечна, до гроба!
...Мне не страшно здесь жить. Умереть будет тоже не страшно.
Буду видеть я светлое небо, ложась меж холодных камней...
Твои гордые виды, долины лишь мне безвозвратно отдашь ты,
Расстилая оранжевый хлопок роскошной постели моей.