Мойа Марийа толстожопа,
Ей тубуретка нинужна
Што хошь она могёт палопать,
А жидок стул – так ни бида.
Зато у ней тугой характер,
Вот напремер у том году,
Она сломала лучший трактер,
Што дал кал хоз ей в аренду.
Всё преберет Маняня в доме,
Погладит грязное бильйо,
А ф прошлый рас была в апкоме,
И чуть ни приняли ийо!
Аднажды был в калхозе дохтур,
Кароф и баб усех сматрел,
Сматрел на зат, сматрел пот кохту!
«Телект - сказал - у Мани цел».
А груди, груди то у Мани!
Таких грудей я ни видал,
Они ни вместяцца в лахани,
В которуя с саседом срал.
И кампанейска аказалась:
На афтабазу рас пашла,
Три дня с вадилами апщалась,
Аш ноги здвинуть нимагла.
Крепка в руках и берижлива:
Купила рас она курей,
И ни адной ни абранила,
Кагда я бил па морде ей.
Талант певицэ есть у Маши:
Кагда запела у гроба,
Никто вить ни спадозрил даже,
Што я ей выбил три зуба.
Дастоинстф множыство у Мани,
Да разве толька в жопе груздь?
Люблю глаза ийо в тумани,
И нипонятну русску грусть.