Я подолгу глядела на вставленный в рамку портрет,
Рассмотреть в нем пытаясь родного по крови мужчину…
Жаль, фотограф, искусною ретушью скрывший морщины,
Исказил в тех чертах животворный струящийся свет.
Не увидеть никак мне живого родного лица –
Я лишь сходство ловила то в дяде, то в тёте, то в брате,
Мексиканский актер, в сериале каком-то, представьте,
Мне казался похожим, порой, на отцова отца.
Мне до боли хотелось поверить в бессмертье души
И почувствовать связь неразрывную где-то за гранью
Тривиальных понятий о жизни и о мирозданье,
И немыслимым способом время и смерть сокрушить.
Я всегда ощущала отсутствие в цЕпи звена,
И всегда замечала, что взгляд милой бабушки нашей
Неизбывной тоскою и тихой печалью погашен…
Будет проклято пусть на Земле даже слово война!
Будет проклято пусть на Земле даже слово война –
Как горька та печаль… Да и песня совсем не допета,
Не истрачена нежность, и лаской душа не догрета,
И любовь не допита, а боль не изжита сполна.
Я пытаюсь допеть, долюбить, воедино связать
Всё, что выпало мне, и всё то, что ОНИ не успели!
Да святится ЛЮБОВЬ! Для меня нет возвышенней цели –
Я в свидетели Небо готова без страха призвать!
9 марта 2002 года