вот, дожилась. пишу тебе.
прости – пишу на «ты».
ты тоже ведь, узнав, кто я,
мне б не сказала «Вы».
да, я – она. та самая. живая –
хотя признать мне это нелегко.
нет, я не говорю, что жду трамвая.
я просто очень, очень далеко…
да твой он, твой – со всеми потрохами –
и сердцем, и рукой. и – осязаем.
но в интернете бредит он стихами,
и в этот миг он безнадёжно занят.
он мой сейчас – и отрицать бессмысленно –
эмоциями, чувствами и мыслями.
и бьёт тебе по нервам клавиш стук
и страстный бег в неудержимом танце
его дрожащих возбуждённых пальцев
так ненавидимых сейчас тобою рук.
рождение огня в его крови
ты наблюдаешь нервно и тревожно.
да, он сейчас мне пишет о любви –
несмело, робко, нежно, осторожно…
…ты слышишь, как он нервно дышит,
но ты не говоришь ни слова.
ты знаешь: он сейчас допишет –
в твою постель вернётся снова…
…не знает Бог, кому из нас с тобою хуже.
и я, пожалуй, не пойму сама уже –
живёт с тобою мой поэт. к тому же
у вас есть пара чудных малышей.
но по ночам, когда придёт с работы
уставший и замученный домой,
в пол-уха слушая твои заботы,
он мысленно общается со мной.
секунда – и он снова в интернете,
и пишет, что в меня давно влюблён…
…спроси его – и он тебе ответит,
что я – прекрасный, несбывающийся сон…
такой ответ тебя, конечно, не устроит –
и вновь бессмысленный устроишь ты допрос.
…а он тебя обнимет, успокоит,
и поцелуями сотрёт следы от слёз.
и скажет: «милая моя, родная!
ты жизнь моя, надежда и судьба.
да я её совсем, совсем не знаю.
конечно, я давно люблю тебя,
и больше мне давно никто не нужен…»
и выключит все кнопки у компа…
…ты успокоишься... и разогреешь ужин…
всё в мире снова на своих местах…