Когда-то ночамия спала,
Когда-то играла с тобой,
Романы украдкой писала,
Не знала, что значит "запой".
Не знала жестокости страсти,
Как ремни бывают нежны,
Как сладостно ноют запястья,
Как слёзы бывают нужны.
Сейчас, на просторном балконе,
Открытом на пьяный восток,
Стою, и стараюсь не помнить
О том, как ты горько-жесток.
А пламя зелёного цвета
Кусает пустые глаза...
Я жажду слепого рассвета,
Когда разразится гроза.
Я вижу далёкого Брата,
Я вижу больную сестру,
И плачет над гробом Агата,
Спиной повернувшись к костру...
Огрызки, пеньки, табуретки,
Окурки, огарки свечей.
Запачканы кровью салфетки
Как руки седых палачей.
Ну, что? - доживём до апреля?
(Назло, наугад, вопреки)
А там уж, под звуки капели,
И спустим тугие курки...
Так пела Арбенина хрипло.
И вторят ей готы-грачи...
Пока ж эти песни не смолкли
Давай-ка с тобой помолчим!
Давай... я стою на балконе,
И полночь пробило давно..
Мой мир до краёв ты наполни,
Чтоб стало легко и темно...
Чтоб стало тоскливо и больно.
Волной накрывает восторг.
Пыталась забыть. Но - довольно!
Я помню: ты сладко-жесток.
Я помню, я знаю, я вижу,
Кляну, улыбаюсь, молюсь,
Любуюсь, молчу, ненавижу,
Теряюсь, бросаюсь... СДАЮСЬ!