Звездной ночью, да во поле,
Где златой ржи бушует море
Конь ретивый, вороной,
Земли не чуя под собой,
Обгоняя ветер, мчался.
Месяц в след ему смеялся.
И содрогалася земля
Под копытами коня.
В прошлом ратный воин смелый,
Нынче обратился, бедный
В вороного жеребца
Возле ведьмена крыльца.
Славолюб был ратный воин.
Всяк закон ему дозволен.
Он гордо голову вздымал
И свой же подвиг прославлял.
Как-то брел он по базару.
Продавал кто - мед, кто - тару.
Воин все ходил, глядел.
Скуки высший был предел.
Вот увидел он старуху-
Попрошайку, «мать ей – лень».
Допустил тогда проруху-
Бросил в кружку камень ей.
«Что ж ты делаешь, родной?
Бросил камень, мне - слепой.
Ты силен, могуч, плечист.
Сердцем только лишь не чист!»
Богатырь не промолчал,
Стиснув зубы, отвечал:
«Ты «спасибо» скажешь мне,
Что я попал не по тебе!»
Старуха странно улыбаясь
И в разговоре не теряясь,
Спокойно молвила: «Ступай,
Но на старуху не серчай.
За злость твою и скупоту
Тебя, родимый прокляну.»
В ответ раздался смех задорный,
Ушел от старой воин гордый.
Ну а потом, спустя три дня
На речке он поил коня.
А рядом девушка стиралась.
Прекрасна, словом. Глянешь – радость.
И воин ей залюбовался:
« Ради такой я б с ратью дрался.
Искрятся очи как роса,
До пола русая коса.
Стройна, мила, скромна - прекрасна.
К реке я прибыл не напрасно».
Дождавшись, как она закончит.
Постирает, прополощет.
Он диве помощь предоставил.
До дома все белье доставил.
Та, благодарною была.
С водой кувшин ему дала:
«Благодарствую, испей
Воды, что дарит нам ручей».
Кувшин пригубил и напился,
Но тут же в лошадь обратился.
И перед ним старуха та:
«Держи проклятье за слова!»
Прочь ускакал ретивый конь,
В душе держа немую боль.
С тех пор он носится по свету.
Нигде ему покоя нету.
Черным ветром в русском поле
Люто дует лошадь - горе.
И тихо шепчут тополя:
« Проклятье черного коня…».